Двери во Тьме - Круз Мария

— Не, с Федькой мы на них там только напоролись, обнаружили с Настей, когда летали маршрут разведывать.

— Понятно, — кивнул он. — В разведбате, кстати, ваш рейд до сих пор без матюгов не вспоминают, они на внезапность надеялись, а после вашей поездки наткнулись на организованное сопротивление, после чего противник отошел за границу Тьмы. Сожгли деревню, а через пять дней их подвижный дозор неподалеку от тех мест в засаду попал, шесть «двухсотых».

— Ну, так думать тоже надо уметь, — хмыкнул я. — Если кому деревню сжег — жди обратки, чему тут удивляться? Они бы все равно их там окружить не могли, ушли бы адаптанты в любом случае.

— Зато свалить было бы не на кого, — пояснил Паша. — А тут Евстигнеев, говорили мне люди, на заседании Администрации чуть не расформирования научного департамента требовал, так мол ему всю стратагему испортили и великой и окончательной победы над силами Тьмы лишили. Крайними вы сами себя назначили, вот что.

— Сами пусть разбираются, — буркнул я, при этом решив для себя, что новость не слишком хорошая, как бы у нас с Федькой от такой драки панов чубы не затрещали.

Вдруг срочно стрелочник потребуется? А мы так словно сами на эту малопочтенную должность напрашиваемся. И прикроет ли нас Милославский, остается только гадать. Я его до сих пор нормально понимать не научился. Вроде и ничего человек, но что-то мутное в нем имеется, исключающее полное доверие. Так доверяешь, на половинку, на тот период, пока ему с тобой дело иметь выгодно.

— Кстати, Паш, мы сегодня в шашлычке у Шалвы выздоровление Федьки празднуем, заходи, если чего.

— А чего, — кивнул он, — и зайдем. С Леной. Настя же с тобой будет?

— Естественно.

— А, ну тогда до вечера.

Разошлись не прощаясь. Столкнулся в дверях еще и с Власовым, своим командиром группы, попенявшим мне тем, что совсем я их забросил, забрался в тесный «тазик» и отправился домой.

Дома работа почти откипела, мебельщики уже сворачивались, принимая из рук Насти честно заработанные деньги. Крошечная квартирка преобразилась, совершенно лишившись того невыносимого казенного духа, который составлял чуть ли не саму ее суть. Теперь же комендант дома, тучный и одышливый Петр Геннадьевич, принял мебель старую на хранение, сложив ее в подвале, а на ее месте появилась мебель простая, из светлой сосны, сделанная в эдаком простеньком скандинавском стиле, но все же радующем глаз.

— А что, очень даже ничего, — одобрил я изменения.

Незамысловато получилось у местных столяров, но вполне даже со вкусом. И чем-то привычным потянуло от интерьера, а то все не могу избавиться от ощущения, что живу в декорациях к фильму про очень мрачную жизнь в не менее мрачные времена.

Настя закрыла дверь за последним из грузчиков, которые с гомоном спускались по лестнице, и ответила:

— Да, мне тоже нравится. Кровать, кстати, удобная.

— Не скрипит?

— Неа, — покачала она головой. — Я на ней уже попрыгала.

— А под двумя скрипеть будет, как думаешь? — уточнил я.

— Не проверишь — не узнаешь, — сказала она, уставившись мне в глаза.

— Тогда не будем откладывать испытания, — огласил я вывод.

Она только кивнула.

* * *

У Абуладзе в «Телави» собрались часов в шесть вечера, причем впервые все сделали как цивилизованные люди, то есть заранее заказали столик. Самый лучший, у дальней от входа стены, в самом теплом месте. Собралось нас семеро, Паша с девушкой пришел, Иван сам по себе, Федька с той самой медсестрой — маленькой, пухловатой, но вполне симпатичной блондинкой, ну и мы с Настей.

Стол ничем новым не поразил, естественно, потому что Шалва Абуладзе, хозяин трактира, оригинальничать не любил. То есть даже был решительным противником любого новаторства в деле питания местного населения. Сыр, соленья, традиционные грузинские закуски. Потом шашлык был, как всегда отличный. Вина, к сожалению, в наших краях не было, только из яблок, что Шалва обычно называл «это самое» или просто «это», всячески избегая даже самого слова «вино». Ну и водка, естественно, была, куда же без нее. Разлили по первой, поздравили Федьку с исцелением, потом за свой успех в походе выпили. Программа тостов тоже была традиционной, никаких новшеств мы в нее вносить не пытались.

Постепенно посиделки, как это обычно и бывает, разбились на несколько диалогов, причем болтавшие друг на друга внимания не обращали. Настя о чем-то увлеченно болтала с медсестрой, Федька замкнулся на Пашу, а вот Иван, коренастый, бородатый, одетый в толстый свитер под горло, полез в сумку и достал оттуда картонную папку: