Пароль: «Вечность» - Левицкий Андрей

– Это солнечные батареи?

– Какие батареи? – не поняла Юна.

– Это теплица, челове... – начал карлик. – Как ты сказал? Как ты сказал, спрашиваю? – Ухватив меня за плечо, он подался вперед.

Стряхнув его руку, я ответил недовольно:

– Солнечные батареи.

– Это чего такое значит?

– Слышал, есть такие штуки, которые перерабатывают... ну, переделывают свет в электричество. Вернее, были до Погибели.

Юна покачала головой, а Чак надолго задумался.

– Наемник, да ты у нас ученая башка! – воскликнул он наконец. – Это ж... это ж гениально, разъешь меня некроз! Электричество от солнца получать... Лучи – их же вправду можно в электричество обратить! Детальки только особые нужны, и эти... ну как лупалки у пчел всяких... фасеты такие...

– Фотоэлементы, – перебил я и прикусил язык.

– Фото... А ты откедова знаешь?

Я сказал первое, что пришло в голову:

– Читал в одной старой книге.

– Ты умеешь читать? – удивилась Юна.

Я кивнул. Карлик не отставал:

– Читал, говоришь? Все запомнил? Тормози, расскажешь щас мне про эти батареи. Бумага есть тут у вас какая в сендере? Карандаш? Записать все надо, нарисовать... Это ж как зажить можно... Слышь, человече, тормози!

– Нет, – сказала Юна. – Мы едем дальше.

– Не, послушай...

Я прервал его:

– Заткнись, Чак. Может, я тебе расскажу, что помню про солнечные батареи, но только если ты нам поможешь... Почему он едет нам навстречу?

Оказалось, что охраняющий подводу мотоцикл гдето впереди развернулся и катит теперь обратно по нашей дороге.

– Ну так чё, смотрят, кто это через их территории гонит, – пояснил Чак.

– У них пулемет, – сказала Юна.

Человека в коляске защищал выгнутый железный лист, из которого под смотровой щелью торчал длинный ствол.

– Не обращайте внимания, они нас не тронут, – успокоил карлик.

Свернув к обочине, мотоцикл притормозил. Я ехал дальше, не замедляя ход, человек в коляске привстал, наблюдая за нами. Чак помахал ему рукой.

– Ехай себе, – сказал он мне. – Перед теплицами правей возьми, видишь, домишки там такие приземистые с ветряками? Это склады. За ними холмы будут, потом брошенные поля, где земля не родит уже, а дальше и Балашиха. Только к вечеру до нее доберемся. Ты, гляжу, совсем этих мест не знаешь. Ты откедова вообще, человече?

Поскольку я молчал, на вопрос ответила Юна:

– Он с берега Донной пустыни. А ты слишком много болтаешь, Чак.

– Ну так что же, и болтаю... – согласился карлик. – Надо ж как-то скрасить скуку поездки с такими двумя весельчаками, как вы. Так чего, наемник, ты у нас южанин, стало быть? А откуда ты точно? С Моста? Из Херсон-Града? С Крыма?

– С Моста, – сказал я.

– А! Я там много бывал. Плотника, хозяина Квадрата, знаешь? А Вонючку Погрыза? Где ты там жил, на Мосту-то? Чем занимался, небось разбойничал помаленьку?..

– Заткнись, – буркнул я, прислушиваясь к звукам, раздающимся под капотом. – Не знаю я никакого Вонючку.

К рокоту двигателя, ставшему уже привычным, добавилось тихое неприятное дребезжание.

– Человече, как это ты Вонючку можешь не знать, ежели он на Мосту ну вообще всем известен? Торговец там самый знатный, его водяные арбузы на всю Донную пустыню знамениты... Да про него самый распоследний торчок, у которого от маммилярия уже мозги свернулись, слыхал!

– Заткнись! – повторил я.

Под капотом дребезжало все громче. Я оглянулся. Чак, поджав губы, недоверчиво качал головой, но вопросов больше не задавал. Видно, решил не раздражать меня лишний раз, чтобы потом услышать таки рассказ про солнечные батареи.

* * *

Стемнело. Дождь стучал по крыше сарая, бил по земле, вздымая фонтанчики воды, заросли бурьяна ходили волнами на промозглом ветру.

Сарай стоял на самом краю люберецких угодий, у заброшенного поля. Когда мы подъехали к наполовину обвалившейся постройке, под капотом раздался скрежет, наружу повалил дым, и сендер встал. Заглянув в мотор, я понял, что дело плохо. Топливный насос накрылся и, похоже, шестерни в распредвалах полетели.

Чак предложил закатить машину в сарай – так и сделали.

Во влажной мгле далеко впереди горели размытые тусклые огни, мерцали, расцвечивая струи дождя радужными кругами. Как я понял из рассказа карлика, люди в Балашихе обитали только в бывшей промзоне, на территории двух давно заброшенных заводов, сталелитейного и еще какого-то, соединенных теперь висячими коридорами на штангах.

Перед тем как уйти на разведку, Чак сказал: