Ник - Ясинский Анджей

Дав команду субноуту заново обсчитать данные на наличие нестыковок и систематизировать их, а затем приступить к созданию черновой модели магии, я устало откинулся спиной на камень, прикрыл глаза и помассировал их. Хоть спать и не хотелось, я чувствовал, что усталость никуда не делась, а обволакивала мышцы, мозг… Я посмотрел лог наблюдений бадди-компа – что-то он меня не отвлекал во время работы, неужели ночью никого не было рядом? Кул! Оказывается, с этими новыми датчиками, считывающими мозговую активность на расстоянии, бадди-комп практически идеально справлялся с работой. Было зарегистрировано несколько крупных объектов, но комп на основании анализа излучения и постепенно наполняемой базы данных достаточно уверенно идентифицировал их как животных. Оказывается, прямо под моим камнем ночевала здоровенная туша какого-то ранее мне не встречавшегося животного, отдаленно напоминающего нашего лося. По крайней мере, морда была очень похожа. А вот рога – не ветвистые, а плавно изгибающиеся назад. И все-таки, все-таки надо поосторожней быть с анализом по мозговому излучению. Я ведь не знаю, насколько местные жители отличаются от меня, вдруг в наших ритмах мозга есть различия? Ладно, оставим это для экспериментального подтверждения. Все равно пока не проверишь.

Кстати, а ведь светает… Я с умиротворением и тихой радостью наблюдал рассвет. Красиво… Небо на востоке начало светлеть. Потом на верхушки деревьев стали падать первые лучи солнца, выделив их из мрака. Прорвавшись сквозь ветви, они стали сначала робко, а затем все более настойчиво заглядывать в глаза. Пожмурившись и понаслаждавшись еще немного, я резко вскочил, автоматически прихватив шест, и, сначала медленно, затем постепенно ускоряясь, стал выполнять малый разминочный комплекс. Постепенно мысли в голове растворялись, я всем своим существом чувствовал окружающую природу и словно просыпался вместе с нею, попадая ей в такт. Шест летал вокруг меня как безумный, он просто пел, со свистом рассекая воздух, и я, впав в транс, всеми клетками своего тела подпевал ему. Я уже ничего не чувствовал и ничего не контролировал, для меня существовала только песня. Вернее, ПЕСНЯ. О чем была эта песня? Я не знаю, наверное, о радости бытия… Да… именно так. Не знаю, сколько эта песня продолжалась, да это и неважно…

Очнулся я сидящим на шпагате. В высоко поднятых руках зажат шест, одним концом упирающийся в небо, а противоположным – направленный мне прямо в темя. Глаза широко раскрыты и, не мигая, смотрят на появившееся полностью солнце. Медленно осознавая происшедшее, я даже не испугался – настолько сильно был переполнен светлым и радостным чувством, а также энергией. А ведь то, что я вытворял здесь (в памяти смутно, но проступило воспоминание о тех движениях), я никогда раньше не делал. Это были не приемы с шестом, а действительно танец-песня. Почему-то случившееся меня ни капли не напрягало, уж больно хорошо на душе… Эх, жаль, объективы бадди-компа не были направлены на меня, я бы посмотрел, как это выглядело со стороны… Кстати о птичках, не пора ли нам в дорогу? Эльфы-то не отстанут – я резко очнулся, – благо у меня есть фора, а может, ее уже и нет? В голову мне пришла одна замечательная пакость, которую я попытаюсь с ними сотворить. Я улыбнулся, представив это. Почему-то я чувствовал в себе большую уверенность в том, что мне удастся провернуть задуманное. Но сначала мы уйдем немного на восток, примерно на сутки, надеюсь, заповедная зона еще простирается на это расстояние. Для осуществления задуманного надо найти место, подходящее для ночевки эльфов, – я его заранее изучу и подготовлю к встрече. А уж как заставить их остановиться именно в этом месте, я теперь знаю и умею (я благодарно погладил браслет с Умником). Я снова улыбнулся, вспомнив эльфийку. Надеюсь, главная в команде – ты. Ну стервочка, посмотрим, что ты запоешь завтра утром, когда проснешься.

Глава 14

Где-то до полудня я бежал экономным и по возможности бесшумным бегом на восток, с замиранием сердца встречая иногда шарахавшихся от меня животных и усиленно всматриваясь вперед. Меня все больше начинала беспокоить возможная встреча с охраной заповедника. Я ведь не знаю его протяженность. Но что-то мне подсказывало, что граница уже недалеко.

Умник обиделся и не разговаривал со мной. После моей утренней разминки он пытался расспросить меня о том, что произошло (оказалось, что на какое-то время Умник просто перестал меня чувствовать), я же отмолчался – не хотелось растерять то волшебное чувство, пытаясь выразить его словами.