Стоя на краю неба - Белецкая Екатерина

– Потому что им не выжить, если они не будут этого делать, – жестко закончила Файри. – Я так понимаю, что неработающих высылают в отдаленные префектуры, верно?

– Не только, – Найф вывела на экран планшетки свод законов. – Высылают всех старше шестидесяти лет. Высылают потерявших трудоспособность. Высылают семьи с больными детьми. Высылают…

– Подожди! Это официальный свод? – поразилась Файри.

– Он самый. Нет, все не так плохо – тем, кого выслали, предоставляется жилье, социальный минимум, работа, пособие. Никто не умирает в муках. – Найф нервно хохотнула. – Условия там неплохие… вот только заработать больше, чем минимум, невозможно, квартиры и дома только государственные, и обратно вернуться человек ни при каких условиях не сумеет.

– Почему? – живо спросила Файри.

– Потому что для возвращения нужно доказать благонадежность… внести залог, весьма большой… а заработать возможности нет. То есть условия хорошие, социальные права в полном объеме, но по сути человек превращается в раба.

– Голосовать могут, значит, – Файри тоже вытащила планшетку. – Угу, точно. Могут. И голосовать могут, и избирать местное самоуправление могут, и детей рожать, и семьи заводить, и передвижение не ограничено, если речь идет о туризме и путешествиях, и… н-да, действительно, весьма неплохо, но…

– Но выше этого уровня подняться практически невозможно. И в итоге получается хорошая, комфортабельная тюрьма. И придраться не к чему, вот дипломаты и молчали. О чем тут говорить? Конвенцию по мирам четвертого уровня здесь соблюдают неукоснительно. А остальное – не докажешь. «Внутренние условия».

– Найф, посмотри, чего со стариками делают? – попросила Файри.

– Сейчас…

Со стариками все оказалось отлично, причем, что интересно – по отзывам тех же стариков. Мало того, волнующимся родственникам бесплатно предоставлялась возможность круглосуточно наблюдать, не обижают ли бабушку или деда. Да и вообще, все пансионы без исключения выглядели замечательно: все эти «Закаты», «Мирные долины», «Излучины», «Благоденствия» были построены на совесть… Были даже пансионы с отдельно стоящими небольшими домиками. Если человек, попавший в пансион, хотел работать – он работал. Хотел ничего не делать – ничего не делал. И так далее.

– Опять придраться не к чему, – подвела итог Файри. – Слушай, глянь там на завтра, и давай ложиться, что ли. Пиво это…

– Ага, в сон слегка клонит, – согласилась Найф. – Тэк-с. Угу. Слушай, посольство неподалеку, давай туда завтра утром пораньше прогуляемся?

– Давай, – зевнула Файри. – Куда дели психа, кстати?

– Взяли под стражу, сидит в тюремном отделении одной из больниц на окраине. Допросы ничего не дали, – Найф пробежала глазами по строчкам. – Сейчас, посмотрю, чего там общество пишет.

Общество уже перестало интересоваться происшествием (Найф обратила внимание на то, что проблему тут больше десяти дней подряд редко обсуждали), поэтому пришлось поднять старые записи в разных Комнатах. По большей части народ сходился во мнении, что по улицам бегает куча необследованных и что куда смотрит КЗН (Корпус Здоровья Нации), если у нас такое творится? Сегодня, мол, дипломатов чужих режут, а завтра – будут детям головы отрывать среди бела дня? Сейчас когни распотрошили, и чего потом? А ну вдруг какому психу нэгаши не глянутся, а они, как всем известно, агрессивные, так и до беды недалеко, еще конфликт начнется. По войне, что ли, кто-то соскучился? Доколе это будет продолжаться?!

– Погоди, – Файри взяла планшетку. – Какой именно это был посол?

– Там же написано. Раса когни, посольство планеты Марибин, взаимодействие через Транспортную Сеть и альтернативную Сеть Ойтмана. Это не официал, это из тех миров, с которыми торгует Онипрея. – Найф забрала планшетку обратно. – Достаточно мелкая сошка.

– Сколько тебя можно просить не употреблять слова оттуда! – вызверилась Файри. – Сошшшка, лошшшка… сушшшка! Достало!..

– Ну извини. Посол, проще говоря, из торгового отдела, и вся его посольская деятельность заключалась в том, что он перманентно и превентивно разруливал конфликты местных транспортников и тех, что находятся в его родном мире.

– А что с предметами импорта?

– Ничего интересного. Разовые поставки деликатесов, эксклюзив, музыка… написано «предметы искусства». Постоянные поставки – наноконтроллеры для портативной техники. У них договор с несколькими местными фирмами, выпускающими портативку, – пояснила Найф. – Видимо, и впрямь выгодно, поскольку заказы идут на регулярной основе.