Воин Пустоши - Левицкий Андрей

В груди было горячо — верный признак того, что предстоит добрая драчка, — и снова, как тогда, выбравшись из разлома и встав на вершине каменной насыпи, Макота ощущал себя непобедимым.

Он сжал кулак, поднял его перед собой и пробормотал:

— Все у меня здесь будете. Вся Пустошь!

— Что? — спросил не расслышавший его сквозь шум двигателя Захар.

— Говорю: дальше давай, не тормози!

— Я и не торможу. Только куда дальше?

— Вокруг долины и к берегу выруливай!

— Ладно, — кивнул механик.

«Панч» быстро ехал вдоль склона, который полого загибался, так что Захару приходилось все время поворачивать руль вправо. С той стороны из-за висящего над долиной облака пара медленно выдвигалась носовая часть Корабля.

— В-вон!

Перегнувшись через плечо хозяина, Стопор ткнул пальцем в монитор, но Макота оттолкнул его руку.

— Сам вижу!

Возникшая в правой части экрана жирная точка медленно поползла к центру.

— Глянь лучше, дикари вперед не лезут?

Стопор сунулся к дверце, открыв, выглянул и сразу сунулся обратно.

― С-сзади они.

― Ну, ладно… А это че такое?! — прорычал атаман, увидев, как жирная точка разделилась на три: одна, оказавшаяся ближе других к центру монитора, была самой яркой, следующая тусклее, а последняя — едва заметна, будто белесая крапинка на зеленом фоне. — Захар, чего это оно?!

Механик, не выпуская руль, подался вбок, глянул на монитор и предположил:

— А может, они одна за другой были?

— Не понял!

— Ну, три машины там. А мы ж поворачиваем. Раньше они прятались друг за другом, а теперь… Э, да там колонна!

Долина гейзеров осталась сзади, и «Панч» выкатил на широкую полосу затвердевшего ила у берега Соленого озера, которое оказалось слева от него.

— Колонна харьковская, — повторил Захар.

Все три машины, про которые толковал механик, открылись взгляду, и стало понятно, почему точки на мониторе светятся с разной силой.

Слева, ближе к «Панчу», навстречу ехал бронеход, точно такой же, как и взорванный недавно. Дальше и правее двигалось высокое грозное сооружение с ветряком на вершине, а еще дальше — и ближе других машин к долине гейзеров — мотоциклетка с кабиной, похожей на решетчатое ведро.

Смутные подозрения атамана стали ясными и четкими: цеховые бойцы ищут Графа! Графа и ракетомет, украденный им. И это плохо, очень плохо. Потому что примерно половина ракет осталась с бандитами в грузовом отсеке, и если каким-то образом цеховые смогли столковаться с прокторами, если только часть пожаловавших к Кораблю гостей из Харькова находится на берегу, а другие сейчас внутри Корабля, если тело мертвого Графа найдено (а уж это наверняка!) и они обыскивают Корабль в поисках похищенного оружия… атаман рисковал лишиться оставшихся на Корабле ракет, лишиться своих людей, двух мотофургонов, мотоциклетки и, самое главное, топливной цистерны! А ведь еще утром Захар предупреждал, что после путешествия к разлому баки «Панча» почти пусты и заправиться надо обязательно, потому что иначе до границы Донной пустыни не дотянуть.

― Одного не пойму, почему башня на мониторе так слабо видна… — начал Захар и сам себя перебил: — А, так она ж из кожи! А внутри люминий, стало быть, его локация не видит. Только платформа там железная, но она меньше бронехода, к тому же дальше — потому и точка тусклая.

Макота не слушал, он лихорадочно размышлял. Ему что теперь, с этой колонной воевать? Опасное дело! — ведь за ней стоит вся мощь харьковских Цехов. Но с оружейниками не договоришься, другого выхода нет, ведь уничтоженные мотоциклетка и бронеход тоже харьковские, взрыв здесь наверняка слыхали, значит, сейчас цеховые бойцы откроют огонь…

Тут они его как раз и открыли.

Произошло это потому, что несколько дикарей, увидев харьковчан, позабыли про приказ Вышибы держаться за машиной человека-демона и рванули вперед, быстро опередив «Панч». Как только они оказались в поле зрения, пулемет на бронеходе часто застучал, а круглая башня его начала поворачиваться, чтоб скосить очередью как можно больше всадников.

Макота ударил сразу по трем тумблерам.

Над кабиной взвыло, самоход дернулся, бандитов качнуло вперед. Три дымные дуги прошили воздух. Две изогнулись, сходясь к одной точке, третья пошла книзу.

Атаман зарычал — некроз бы разъел эту тупую локацию! Она послала пару ракет к ближайшей, обозначенной самой яркой точкой цели — то есть к бронеходу, хотя ему вполне хватило бы и одного снаряда, — а третьей засадила по основанию гусеничной башни, но не стала наносить удар по мотоциклетке!