В вихре времен - Махров Алексей

Действо начало принимать неожиданный оборот. Стало ясно, что без боя нам царевича на трон не посадить. Но даже с нашей помощью это было весьма затруднительно – несмотря на прибытие нескольких тысяч казаков, верные Годунову части почти вчетверо превосходили войско царевича численностью. Мало того – командующим был назначен князь Михаил Васильевич Скопин-Шуйский, молодой и талантливый военачальник. Мы с ребятами прекрасно знали, каким опасным противником он может быть. Именно в такой обстановке противоборствующие стороны встретились на реке Кроме.

«Три дня мы были в перестрелке…» Перед генеральным сражением противники тщательно прощупывали друг друга. Оба полководца прекрасно понимали, что этим боем может быть решена судьба всей кампании. Наконец под прикрытием огня тяжелых орудий саперы Скопина-Шуйского стали наводить переправу. С нашего берега ответили три десятка пушек. Разбросанные вдоль берега стрелки поражали строителей моста прицельным огнем. К вечеру от переправы остались только рожки да ножки, почти все тяжелые орудия годуновцев были уничтожены. Потеряв три сотни человек, Скопин-Шуйский отвел свои войска от берега. Мы торжествовали, но радость была недолгой. Наутро на нашем правом фланге были обнаружены крупные соединения правительственных сил. Оказалось, что фронтальная переправа была отвлекающим маневром, а основная осуществлена пятью километрами ниже по течению. Умница Скопин-Шуйский переиграл нас.

Нам осталось только принимать бой в очень невыгодном для нас положении. Уже к полудню разбитый вчера мост был восстановлен и основная часть годуновцев переправилась на правый берег, охватывая полукольцом наш укрепленный лагерь. Началась артиллерийская дуэль. Здесь преимущества были на нашей стороне. Наши пушки значительно превосходили по тактико-техническим характеристикам здешние, да и подготовка расчетов была на высоте. Поняв, что пальбой он ничего не добьется, князь Михаил начал атаку.

Фронтальная часть нашего укрепления состояла из неглубокого рва, земляного вала и частокола, а боковые были просто прикрыты рогатками. Фронт удерживал я с Первым ударным полком, а левый и правый фасы соответственно Бэтмен со своими драгунами и Горыныч со Вторым ударным. Вот по флангам Скопин-Шуйский и нанес основной удар, а на центральном участке годуновцы просто имитировали наступление, видимо, имея целью связать боем наши войска. Но воеводу ждал большой сюрприз. Рассчитывая одним рывком преодолеть заграждения и завязать рукопашную, что при громадном численном преимуществе годуновцев стало бы для нас катастрофой, князь Михаил продумал все правильно. Не смог он учесть только одного фактора – наша армия были вооружена невиданным здесь оружием. Уже на расстоянии трехсот метров правительственные войска стали нести огромные потери от беглого ружейного и орудийного огня. Атака захлебнулась. Поняв это, Скопин-Шуйский попытался отвести свои полки. Прекрасно контролируя обстановку, Дмитрий скомандовал общее контрнаступление.

Я вывел свой полк за частокол. За минуту солдаты построились в две четырехшеренговые линии. Недаром мы муштровали их ползимы, а потом всю весну водили в рейды. Над рядами взметнулось черное знамя с косым крестом. Размеренным шагом мои бойцы двинулись на сближение с противником. Я с ротой конных разведчиков двигался на правом фланге. Изрядно прореженные полки годуновцев попятились, кто-то в панике бросился к переправе. Слышу в наушнике голос Гарика: «Мы пошли!»

Ну, понеслась! Даю сигнал свистком. Четыре залпа первой линии, перестроение. В рядах противника зияют бреши, возле переправы уже настоящее столпотворение. Сигнал, и вторая линия бегом бросается в атаку. До врага уже пятьдесят метров, четыре залпа и удар в штыки. Годуновцы не выдерживают и бросаются в бегство. Но бежать особо некуда – позади река. С переполненного моста десятки человек падают в воду. С берега тысячами бросаются вплавь. Но еще держится конный полк под личным командованием Скопина-Шуйского. Только один этот полк по численности больше моего раза в два. Но моих бойцов сегодня не удержать. Пехота с разбегу врезается в ряды конников. Подоспевшая первая линия открывает беглый огонь. На всадников жалко смотреть – они гибнут сотнями. Я отдаю приказ вестовому, и через три минуты из лагеря на рысях прибывает десятипушечная батарея. Но ее помощь уже не нужна – строй годуновцев прорван. Мои солдаты орудуют штыками на мосту. Направляю в прорыв резервный батальон. Армия князя Михаила разрезана пополам. Орудия разворачиваются жерлами на гигантскую массу прижатых к берегу людей. Пара залпов картечью, и по реке поплывут тысячи трупов. Но я пока не отдаю такой приказ. Это ведь тоже русские. Может быть, все-таки сдадутся. Интересно, а как дела на флангах?