Ответный удар «попаданцев». Контрразведка боем - Конторович Александр Сергеевич

– Ага. Про супер-пупер-мега-«Гатлинг». По-моему, самое время его англичанам подсунуть, пусть потрахаются.

– Фу, Женя, ты опять говоришь грубости! – сморщилась Ира. Потом улыбнулась.

– Я просто называю вещи своими именами, сударыня, – кланяюсь в ответ.

– Не отвлекайся, – оборвал начинающуюся пикировку Кобра. – Это еще не все. С минами что будем делать?

– Ставлю вопрос по-другому: из чего будем их делать? У нас производство тола пока не слишком велико, разве что химики увеличат производство раза в два. Пикринку же договорились использовать только на порох.

– Не увеличим! – отрезал Зануда. – Мы, конечно, можем перейти на двухсменку, но тогда узким местом станет серная кислота. И – кто и как будет объяснять рабочим, ради чего они в этот раз вкалывают? Или надо народ радикально стимулировать. Материально, я имею в виду. А так, максимум еще плюс десять процентов выдать сможем в этом месяце.

– Вот видишь! – покачал головой я. – Вывод какой?

– И какой? – спросил Сергей.

– Придется опираться на местные ресурсы. Нажимной взрыватель мы сделаем. Собственно, он уже есть, а вот насчет заряда – нужно будет горшок с порохом закапывать или еще что-то подобное.

– Ага! А что за взрыватель?

– Вот он. – Достаю из нагрудного кармана трубочку. – Слегка модифицированный запал от гранаты с предварительным поджимом пружины. Только вместо чеки вставлена стеклянная палочка и рычаг убран. Ну и замедлителя нет.

– То есть если наступаешь на такую штуку, то сначала сжимается пружина, потом ломается палочка?..

– И к клиенту приходит белый и пушистый зверек. Кстати, если этот запал вставить в гранату, то она превращается в мину. Только закапывать ее надо неглубоко, а то эффект теряется.

– Неплохая задумка. И как много гранат можно выделить на это дело?

– А кто у нас складами командует? Я знаю, что сделано около пятнадцати тысяч «лимонок», но какое количество уже израсходовано, мне ж не сообщают.

– Тысяч двенадцать должно в запасе лежать, но из них больше половины с терочным запалом.

– Вот их и надо в первую очередь расходовать, пока «чиркалки» не протухли.

– Разумно. И много такого добра можно наделать?

– Если на испанские заказы слегка забить, то тысяч двадцать – двадцать пять. Все равно, если мы «киты»^[19] для переделки пошлем, испанцы к сроку их установить не успеют. Так что, даже при задержке с отправкой на месяц-другой, оно не критично.

– Тогда действуйте.

– Чувствую, спать мне этот месяц не придется.

– Ничего, на том свете отдохнем.

Месяц спустя. Форт ВВВ

Динго

Караван растянулся почти на триста метров. И это был не первый такой заход. Правда, в этот раз «подмели» все имеющиеся свободные упряжки в трех фортах, и бычьи, и конные. В телегах везли ящики с патронами, оружием и другой амуницией. В голове и хвосте колонны шли легкие пароконные повозки со станковыми «Кипчаками», а следом за ними пулеметы на колесных «артиллерийских» лафетах с передками.

Вступление каравана в Вихри ознаменовало окончание нашей трудовой эпопеи, призванной обеспечить экспедиционный корпус калифорнийцев всем необходимым. Я на законном основании мог гордиться собой и своими людьми. Мы мало того что перевыполнили план, но еще и разработали кое-какие новинки, которые, несомненно, должны «понравиться» англичанам. Встречал нас лично Кобра, который не поленился выйти к окраине поселка.

Путь наш был неторопливым и размеренным, бычьи упряжки двигались не спеша, с таким-то грузом. Поэтому Сергей дал мне только отряхнуться с дороги и сразу потащил в кабинет. Следом за нами, повинуясь моему знаку, двое возчиков понесли ящик с «сюрпризами», которые мне удалось создать за это время.

– Ну, что там у тебя, показывай! – нетерпеливо потребовал Кобра, когда рабочие оставили нас вдвоем.

– Да так, ничего особенного, – пожал плечами я. – Просто дробовик сделали чуть более универсальным.

– Это как?

– А вот смотри. – Достаю из ящика ружье. – Обычная «дэбэшка», урезанная для стрельбы картечью накоротке. Только двадцать сантиметров на конце ствола оставлены свободными. Мушка на переднем ложевом кольце, целик чисто символический.

– И зачем? Погоди, дай угадаю, ружейные гранаты?

– Они, родимые. – Из свертка промасленной бумаги на свет появился толстенький оперенный снаряд. – Отстреливаются холостым патроном. Вес приличный, почти килограмм, так что приклад надо в землю упирать. Заряд тротила в четыреста граммов, взрыватель примитивный ударный. В случае попадания во что-то мягкое – в хвостовике фитильный замедлитель. Самоподрыв через двадцать секунд, ну, плюс-минус, конечно. В любом случае, если граната не улетела, времени на то, чтобы разбежаться с воплем «Полундра» и заныкаться, должно хватить. Или ручками ее отшвырнуть.