Время перемен - Мазин Александр

…Батя закончил обличительный монолог, запил бокалом калифорнийского и сказал будничным голосом:

– А вообще-то ты можешь оказаться прав, Темка. Условия меняются – меняется и вид. С человеческим видом по приспособляемости разве что тараканы могут конкурировать. А ты знаешь, кстати, что у нас в Эрмитаже, в хранилище, шипящие тараканы живут. Размером с пол-ладони.

– Откуда они там взялись? – искренне удивился я.

Тараканов я видел всяких. И с пол-ладони, и побольше. В Азии, в Африке… Но дома….

– А бес их знает, откуда.– Батя отправил в рот очередную устрицу.– Уборщики их ловят и в зоомагазины продают. И каким же ты представляешь себе представителя вида хомо сапиенс новалис?

Я пожал плечами.

– Нечто большеголовое, на тоненьких ножках,– я усмехнулся.

– Угу. Добавь еще атрофированный пенис и третий глаз – и пиши сценарий для гало. Эй, ты что такой серьезный?

Еще бы мне не быть серьезным! Прямо в десятку!

– Не нравятся головастики, могу предложить более современный вариант: две извилины, два сердца, лазер в ухе и свинцовая скорлупа на тестикулах! – Батя слегка опьянел и развлекался. Мне же было не до смеха. Впору было зашипеть, как тропический таракан в холодном Эрмитажном подвале.

Я не верю в случайные совпадения. Меня так учили: не верить в случайные совпадения. Батя у нас в семье самый умный. Но его не учили на разведчика. А меня учили. А разведчик – это не только умная голова, но и сверхчувствительная задница. Без этого органа ни один «полевик» не выживет. И этот самый орган мне сейчас подсказывает: батя что-то надыбал. И сейчас очень осторожненько прощупывает меня, сотрудника Всемирного комитета по выявлению и пресечению несанкционированных научных исследований (в просторечии «Алладина»), который, по совместительству,– его родной сын. Нет, у меня точно паранойя.

– Ладно, пап,– сказал я.– Давай теперь серьезно. Если среди нас, не дай Бог, зародились эти самые новые человеки, то какая у них главная задача?

– Выжить,– немедленно ответил батя.

– А кто будет у них главным соперником в этом процессе?

– В корень смотришь, сын! – одобрил батя.– В меня пошел. Продолжай!

– Новый вид хочет занять место старого, а старый, соответственно, будет беспощадно сопротивляться. Рефлекторно. На голом инстинкте…

– Будем, сын!

Звякнули бокалы, я влил в себя новую порцию калифорнийского и сказал:

– Получается, не будет ни большеголовых карликов, ни свинцовых яиц. И будут эти хомо сапиенс новалис внешне – вылитые старые человеки. Более того, они могут и сами не знать, что они – новый вид. Вот ты, например… Может, ты и есть – новый человек?

– Нет уж! – Батя засмеялся.– Я уже слишком стар. Ты – другое дело!

Глава семнадцатая

О СЛУЖЕБНЫХ ТАЙНАХ И ПРЕВОСХОДСТВЕ ДЕРЖАВЫ

Маленькое кафе размещалось в зеленом уютном дворике. Четыре стола, ступенчатый фонтанчик, два вышколенных официанта – на подобающем отдалении. Накрыт был только один стол – на три персоны. Сучков с Буркиным уже были тут.

– Штрафную! – моментально провозгласил Буркин.

– Без проблем! А за что пьем?

– У меня сын родился! – торжественно объявил Иван.

– Поздравляю! Все нормально?

– Угу. На месяц раньше, но это не страшно. Два восемьсот. Клавка говорит: красавец, весь в меня! – Сучков просто светился от счастья.

– Если красавец, то точно не в тебя, а в Клавку! – улыбнулся Буркин.

– Ты, Серега, лучше на себя посмотри! – обиделся новоиспеченный отец.– Эх! Удачно я все-таки в Махачкалу не поехал ! Родила бы Клавушка без меня, нехорошо получилось бы.

– А что там, в Махачкале? – спросил я, проглотив скользкий рыжик.– Не по моей части?

– Ишь, пуганая ворона куста боится! – Иван подмигнул Буркину.– Не боись, Алексеич, в Махачкале все замечательно. Нормальная секта: Аллах Акбар плюс Харе Кришна. Обычный псевдорелигиозный синтет с примитивной философией и совсем не примитивной, я бы даже сказал – талантливой методикой психообработки. Наши психологи в полном восторге. Даже жалко сажать.

– А тех, кого он оболванил, не жалко? – осведомился Буркин.

– Не боись, мы им мозги поправим.

– Сколько этому самородку светит? – поинтересовался я.

– До восьми лет. А потом – пожизненное лишение прав и запрет на занятия общественной деятельностью. Но не сказал бы, что он – самородок. Дипломированный специалист. Утверждает, что проводил научный эксперимент. Ты кушай, кушай, вот салатик возьми.