Боевая единица - Каменистый Артем

Все только начиналось.

Снегов только вчера отпраздновал пятидесятилетие и не хотел, чтобы этот день рождения был последним в его жизни. А посему, собрав нехитрые дорожные пожитки, он, попрощавшись с женой и детьми, отправился ложиться на дно, мотивируя свой отъезд важной деловой поездкой. Супруга ничего не знала про его работу – она была обычным человеком, да и сошлись они в зрелом возрасте. В общем, Снегову приходилось жить двойной жизнью. В первой он был одним из региональных координаторов Ордена, во второй ему приходилось выдавать себя за дельца средней руки. К счастью, с женой ему повезло – она нечасто задавала лишние вопросы, да и в других отношениях была идеальной спутницей жизни. Хлопок двери заставил екнуть сердце – ему на миг стало страшно за оставляемую семью.

Но Снегов тут же взял себя в руки. Что бы ни случилось, родных трогать не станут, максимум, что им может грозить, – допрос. А вот вместе им будет гораздо тяжелее скрыться. Координатор не верил, что Орден легко воспримет столь жесткую чистку. Эта организация была частью его жизни, он душой ощущал скрытые пружины, движущие огромную махину, и не сомневался – сломать их невозможно. Они неминуемо распрямятся, больно хлестнув по возмутителям их спокойствия, просто надо пересидеть в безопасном месте, дождаться этого времени.

Безопасное место, известное ему одному, у Снегова было. Главное, добраться туда побыстрее, не засветившись по пути. Координатор даже не стал брать машину, хотя найти его по ней будет затруднительно, но, не имея на месте гаража, ее придется оставить на улице или стоянке. Это след – ведь прочесать город относительно несложно, особенно если для этого задействовать возможности гражданских властей. Нет, он доберется на метро, а от последней станции двадцать минут пройдет пешком.

В лифте Снегов выключил телефон, да еще и аккумулятор из него вытащил. Надвинув пониже плоскую кепку, он с внешне безмятежным видом зашагал к станции. При этом, не поворачивая головы, внимательно изучал всю обстановку, пытаясь выявить возможное наблюдение. Он не был профессионалом в подобных вещах, но знал, что грамотную слежку заметить почти невозможно. Однако еще лучше знал, что у Ордена не столь много специалистов, способных компетентно проводить подобные мероприятия. Все они вечно заняты изучением деятельности различных сект, плодящихся в последние годы как грибы после дождя – вряд ли против него смогут поставить многочисленную группу таких профи. А если их будет мало, то он, с его внимательностью и феноменальной памятью, легко вычислит преследователей спустя некоторое время – они неминуемо примелькаются.

Внимательность не всегда полезна в жизни – скрываться ему приходится именно из-за нее. Только благодаря наблюдательности этим утром он, сложив несколько случайно подмеченных фактов, смог сделать пугающий вывод. Примитивная проверка подтвердила его мысли и, кроме того, показала, что все зашло слишком далеко и помешать этому невозможно. И тогда Снегов совершил отчаянный поступок: спустился на первый этаж и позвонил с одного из телефонов в холле настоятельнице Монастыря, предупредив ее об опасности. Насколько сработало его предупреждение, осталось неизвестно, но уже после полудня он почувствовал, что вокруг сжимается незримое кольцо – искали звонившего.

Снегов не сомневался, что его рано или поздно заподозрят, после чего подвергнут допросу с применением спецсенсов. Там он вспомнит все, вплоть до вкуса материнского молока, и с превеликим удовольствием, захлебываясь соплями, поведает присутствующим. Не зря говорили, что при такой методике люди рассказывают даже то, что никогда не знали.

И он расскажет.

Уходить, только уходить. Забиться в нору и не высовывать нос. После полудня он фактически только назывался координатором, так как все полномочия у него отобрали под предлогом чрезвычайной ситуации. Жаль – имея хотя бы остатки власти, Снегов мог бы успеть сделать что-то полезное; собственно, он уже начинал этим заниматься, но, увы, все закончилось на первых нотах.

На входе его остановил милиционер, попросив предъявить документы. Доставая паспорт, Снегов огромным волевым усилием сдерживал нервную дрожь. Вид у него был весьма респектабельный, даже лощеный, одежда приличная, да и лицо располагающее – останавливали его крайне редко. Честно говоря, насколько ему помнилось, этого не случалось уже года два, да и то в последний раз он был несколько подшофе. Так что случившееся его здорово насторожило.