Пароль: «Вечность» - Левицкий Андрей

– Швет... швет погашнет, – промычал он.

– Как только остановимся, станет темно, – согласился я.

– Надо... охонь...

– А за нами идет кто-то, – вставил Чак. – Во, слышите...

Все замолчали. Сквозь стук колес и дребезжание мотора из-за стены туннеля донесся такой звук, будто по железу скребли ногтями.

Или длинными кривыми когтями.

Потом раздались глухой шепот, очень тихий и неразборчивый, и едва слышное звяканье. Казалось, что источники звуков движутся за стеной, сопровождая дрезину.

– Это не за нами, – сказал я Чаку. – А рядом с нами.

– Да нет же, там тоже кто-то есть. – Он ткнул пальцем назад.

Я прислушался.

– Ничего не слышу.

– А ты ухи развесь пошире, человече. Точно говорю: идет там кто-то. Не идет даже, а так... спешит, короче. Быстро-быстро перебирает ногами. Только не пойму – по полу или по потолку... А, нет, вверху он, точно, а то б вода плескалась, понимаешь? За провода с трубами, сволочь, цепляется, как тогда!

Я снова прислушался – и вроде бы на этот раз действительно услышал легкий стук и цоканье во мраке туннеля позади.

Тарахтение мотора стало тише, он снова задребезжал. Фара замигала, угасая.

– На пара́х одних едем, – подал голос Почтарь. – Горючего совсем не осталось.

– Юна, достань бинты, – сказал я. – Чак... Нет, Почтарь, отломай две рукояти от тумбы этой.

– Я те отломаю! – возмутился монах.

– Все равно твоей дрезине конец, а нам нужны факелы. На что еще бинты намотать?

– Инструменты у меня есть, вот на что.

Он склонился над чем-то, лежащим около тумбы, в этот момент двигатель стих, и в туннеле наступил непроглядный мрак.

* * *

Темноту наполняли звуки.

Плеск. Бульканье. Журчанье. Приглушенный скрип и лязг за стеной. Цоканье и частый стук позади.

Они усилились, как только погас свет.

– Тварь там не одна, – прошептал Чак.

Заплескалась вода – кто-то бежал по шпалам. Замычал Лука Стидич. Юна Гало сказала в темноте:

– Я делаю факелы. Один почти готов, но мне нечем зажечь и...

– Их надо сбрызнуть горючим, – перебил я. – Почтарь, у бака широкое горлышко? Отвинти, чтобы факелы можно было внутрь просунуть. Там на дне еще чтото есть...

Я едва не вскрикнул, ощутив рядом движение, и тут же голос монаха произнес над ухом:

– Не шевелитесь никто. Сейчас я... сейчас...

Раздался щелчок, потом бульканье. Возник непривычный запах – вроде какая-то смесь спирта с бензином, машинным маслом и чем-то еще. Я вспомнил про раздутый черный портфель, который переложил на полку с задней лавки, когда впервые залез на дрезину.

Цоканье, стук и плеск нарастали. Я встал коленями на лавку, подняв перед собой пистолет и хауду.

Юна сказала с другого конца дрезины:

– Кто-нибудь, дайте мне зажигалку! Лука, у вас есть?

– У меня есть, – отозвался Чак. – Только я совсем не хочу поворачиваться спиной к тому, что там шумит в темноте.

Жрец промычал:

– В кармане... справа...

Цоканье раздалось совсем рядом, и что-то прыгнуло на нас из темноты – видно ничего не было, но мы с Чаком почувствовали движение и выстрелили одновременно, причем я с двух рук.

Залп из стволов хауды сопровождался всполохом огня, ярко озарившим туннель.

По нему бежали мутанты.

Они двигались молча и очень целеустремленно, будто гончие, почти настигшие дичь.

Некоторые бежали по потолку, другие скакали по рельсам, опустившись на четвереньки. Двое далеко опередили остальных, и один из этой пары прыгнул. Дробь отбросила его назад, тварь свалились между рельсами. Краем глаз я увидел Почтаря: стоя на краю дрезины, он занес над головой стеклянную емкость размером с трехлитровую банку, с узким горлышком, из которого свисала скрученная жгутом тряпка.

– Огня мне! Огня! – крикнул монах.

– Чак, зажигалка! – Я бросил разряженную хауду и протянул правую руку, продолжая стрелять из пистолета в левой.

– Сейчас... погодь...

Он сунул мне в ладонь зажигалку из гильзы, и я повернулся к Почтарю, чиркая колесиком. Оно сухо трещало, сыпало искрами.

– Огня! – вопил монах. – Зажгите ее!

– Патроны кончились! – прорычал Чак. – Заряжаю!

Выстрелы смолкли. Вспыхнул синий огонек, в его свете я увидел край емкости, внутри которой плескалось что-то темно-рыжее, и свисающий из горлышка фитиль. Поднес зажигалку к нему. Ткань вспыхнула. Я крикнул:

– Кидай!

Огонь тут же охватил весь фитиль, успевший хорошо пропитаться горючей смесью из емкости. Монах швырнул банку в мутантов и прокричал, падая на пол: