Потеряные - Морозов Святослав

- Что? - спросила нетерпеливо Рыся, испуганно глядя на старших.

- Он весь горит. Это - не сотрясение. Он - болен. - Пояснила Травка.

- А чем - неизвестно. Какая у них станция вымерла от эпидемии? - тревожно переспросил Пард.

- Да ну тебя, чего пугаешь, дернулась Травка.

- А что, всего несколько дней назад он хоронил трупы. Они могли и до этого еще там пролежать не один день. Неизвестно еще что он там мог подцепить, - громко предположил нечувствительный Пард, а Травка еще раз зачем-то пощупала горящий лоб Кирилла.

- Ну, для начала, нужно просто сбить температуру. Будем надеяться, что если здесь он до 16 лет дожил, то и теперь не помрет. Травка, у тебя есть что-нибудь подходящее в аптечке? Давай сразу побольше, у него под 40. - Озабоченно вернул всех к действительности Тир. Травка засуетилась. На боку у нее теперь красовалась крепкая брезентовая сумка с бахромой, битком набитая лекарствами. Старый мошенник знал, чем торговать. Тир настоял, чтобы с собой брали только те лекарства, которые знала Травка, или где были коробочки с инструкциями. Но и этого добра набралось достаточно много. Травка с Рысей собрались на досуге разобрать их, но пока это была свалка из блестящих блистеров, пожелтевших коробочек с датами, которые детям казались совсем уж не реальными и с целлофановыми пакетиками с разлезшимися дряхлыми бумажными упаковками, в которых еще сохранилось по две-три не рассыпавшиеся таблетки и смутная тень от названия. Найдя пачку с многообещающим названием «пара…ол», Травка высыпала на ладонь крошки из двух ячеек рассыпающегося от древности бумажного пакетика, потом подумала, и добавила еще две таблетки. Все-таки срок годности зашкаливал за все мыслимые пределы. Тир с Пардом приподняли бредящего проводника, Рыся налила из пластиковой бутылки в помятую кружку воды, и в парня не без труда впихнули лекарство, стараясь не просыпать ни крошки.

Напившись, Кирилл ненадолго затих. Ребята молча присели вокруг. Луч фонаря Парда выхватывал непривычно широкое пространство. Вдоль высокого потолка шли нетронутые по причине невероятно огромных размеров, кабели, напоминающие жирных упитанных удавов, кое-где перекрытых остатками каких-то непонятных металлических приспособлений. Путешественники сидели на куче щебня, осыпавшегося со стен. Такие же кучи были видны и дальше, в обширном тоннеле, но никаких серьезных повреждений это не означало. Разрушались сами бетонные покрытия, обнажив ржавую арматуру и, кое где обгрызенную каким-то гигантским механизмом, серую скалу. Ребята, родившиеся в метро и никогда не видевшие ничего, кроме проходов, тоннелей, лазов, штолен, вентиляций и других прелестей подземной жизни, не страдали ни клаустрофобией, ни какими-либо другими страхами и фобиями, связанными с темнотой, теснотой или замкнутостью пространства. Они не замечали всего этого, как не замечал расстояния до земли мужик, вышедший на балкон пятого этажа, чтобы потянуться, сказать «Е-мое, а здорово то как!», и выкурить первую в этот день сигарету. Как не обращали внимания на бездонное пространство над головой старушки, косящиеся на небо из-под шляпки и суетливо раздумывающие, брать сегодня зонтик, или нет. И как не парился по поводу расстояний водитель грузовика, легко преодолевающий за день пятьсот-шестьсот километров, и которому те несчастные пара сотен метров в час, которые пробирались по обрушенному метро дети, не были даже заметны с высоты его удобного водительского кресла. Ничего этого ребята просто не знали, поэтому длинный тоннель еще не виданной конструкции ничего, кроме усталого любопытства у них не вызывал.

Нужно было решать, что делать. Всего неполных две недели прошло с того момента, как шесть подростков, полуголых, без еды и питья, растерянных и беспомощных, оказались впервые в жизни за пределами родной станции, где их баловали, где они никогда не знали, что такое голод и страх. И вот теперь это были совсем другие люди, которые уже узнали предательство и жестокость, несправедливость и страдание, смерть и боль. И, быстро приспособившиеся к новым, жестоким условиям игры. Старый Рекс гордился бы сейчас своими воспитанниками, и наслаждался бы чувством удовлетворения за не даром прожитые последние несколько лет своей жизни.

Первым заговорил, как всегда нетерпеливый Пард.

- Нужно искать убежище. Мы здесь светимся, как крысы на помойке.

- А ты уверен, что последнее время Кир вел нас туда, куда нужно? Похоже, он уже довольно давно ничего не соображает. - Зпдумчиво грызя кожу вокруг ногтя довольно грязного большого пальца, пробормотал Тир. Травка покосилась на слепого, но сказала только: