Рай беспощадный - Каменистый Артем

Парочка оставшихся в этот же миг сделала рывок наверх. Серж не успел нанести удар — цепкие руки, скорее уже лапы, вцепились в древко. Макс сейчас больше всего боялся, что тот останется безоружным и беспомощным — этот раненый измотанный парень действовал сейчас лучше всех их вместе взятых. Поэтому, не раздумывая, подался вперед, взмахнул топориком. До дикса не достать, но зато можно достать до его рук, вцепившихся в копье.

Удар. Неудачно. Еще удар. А этот уже лучше — пальцы твари отлетели в сторону, спасая оставшиеся монстр дико взвыл, бросился в сторону, увернувшись от копий Дины и Жоры. Но не слишком удачно — костяное лезвие глубоко пробило бок. Впрочем, дикс не обратил на это внимание — ухватил верещащего Чукчу, так и оставшегося сиднем сидеть на самом краю площадки, потащил его вниз, помогая приятелю — тот успел до этого вцепиться. Чем-то им этот трусоватый типчик понравился, раз так упорно пытаются прихватить его с собой. А он, растратив на тот последний рывок все силы до последней капли, даже не сопротивлялся — только продолжал орать. Обреченно, на одной ноте, с усталой хрипотцой.

Макс опять ухватил его за руки, собираясь отстоять товарища еще раз, но безуспешно — все те, кого только что отбросили вниз, дружно вцепились в вопящего парня и потянули его так, что вслед за ним и Макса сдернули. Тот успел выставить руку, остановился на полпути, ударившись подбородком о скальный выступ до искр перед глазами. Оглушенный, успел увидеть, как четверка гадов утаскивает Чукчу во мрак. Один из них обернулся, продемонстрировав на миг лицо.

Макс похолодел. Женщина. Обычная женщина. Черты лица почти не изменились: тонкие — про такие говорят "интеллигентные". Очень похожа на его учительницу по истории, только очков в ажурной оправе не хватает. Одежда, некогда строгая, заскорузла от грязи и соли, зияет прорехами — из одной бесстыдно свешивается грудь. И волосы свалявшиеся до состояния войлока. И взгляд безучастный, равнодушно-мертвый — нечеловеческий.

Попытался подняться на колено, но не позволили — Жора с Диной дружно ухватили его за ноги, потащили наверх, не обращая внимания, что он при этом волочится по скале, зарабатывая царапины и ссадины. Макс рвался назад, но тщетно — сопротивляться в таком положении было неудобно.

И лишь оказавшись наверху заорал:

— Да вы что?! Они Чукчу утащили!!! Бегом за ним!!!

Серж ухватил за руки, начал злобно орать в ответ, брызгая слюной в лицо:

— Заткнись идиот! Все уже! Его рвут! Ты слышишь?! Уймись сказано! Герой с дырой! Их пятеро — нам все равно не отбиться! А так они одного взяли и теперь уйдут! Они всегда так делают, когда босса нет, а босса, похоже, нет! Все! Хватит орать — новые могут на шум набежать!

Макс было дернулся в другую сторону, пытаясь вырваться, но окаменел — в ночи раздался нечеловеческий по силе вопль. Такой звук человеческая глотка может исторгнуть лишь в одном случае — перед смертью. Крики Чукчи как обрезало, и почему-то вспомнился Большой — будто перед глазами стоит. Такой, каким он видел его в последний раз: в крови, с безжизненными глазами.

— Вот и все, — как-то нехорошо, неправильно, будто со скрытым злорадством и нескрываемым облегчением, произнес Мишка.

* * *

Серж не обманул — диксы действительно больше не полезли. Сперва долго возились в темноте: плескались, чавкали, что-то с треском рвали, повизгивали и громко хрустели. Затем попросту ушли в ту же сторону, откуда появились.

Макс больше не стремился к подвигам, но Серж, будто не доверяя, торопливо, давясь зловещими словами, смакуя каждую кровавую подробность, рассказывал о повадках диксов. Вспоминал омерзительные истории, как при неожиданных нападениях им часто отдавали самого младшего, чтобы выжили оставшиеся; и про загадочных боссов, редко вступающих в бой, но в присутствии которых кровожадность монстров удесятерялась.

Макс даже слушал его… но так — краем уха. Врага надо знать — хотя и тошнит от таких рассказов, но пускай говорит.

Сержа он возненавидел…

Остальные благоразумно помалкивали — будто понимали, каково у него сейчас на душе. Хотя откуда им знать? Просто настроение у народа не то, чтобы болтать.

Под утро, когда Серж угомонился и, свернувшись чуть ли не бубликом, заснул, подрагивая от прохлады и лихорадки, Дина не выдержала — поднялась, присела рядом с безмолвным Максом, положила копье под рукой, еле слышно произнесла: