Последний Завет - Егоров Андрей

— Боюсь, друзья мои, что это те самые люди, прожектор которых так неосмотрительно разбил Герман, — прошептал Дуто.

— Устроили на нас засаду, гады! — сплюнул Ворон, доставая из сумки патроны. — Вильгельма они ловко подстрелили!

— Царствие ему небесное, — пробормотал Дуго.

— Чего-то они замолкли.

— Я, кажется, всех их перестрелял, — горделиво пискнул Густав.

— Угу. Ты у нас герой. Настоящий Черный Принц, — усмехнулся Герман.

— Они отступили, поняли, что мы им не по зубам, — заметил Густав.

— Вполне возможно. Кто решит проверить? — оскалился Ворон.

— Погодите проверять, — попросил Герман. Он застыл, схватился ладонью за край платформы, закрыл глаза и потянулся к запретному. Вокруг царила зловещая, пустая тишина, нарушаемая биением сердец тех, кто находился Герман потянулся дальше, мучительно вглядываясь в пространство, блуждая внутренним взглядом меж закопченных стен. Чисто. Но что, если попробовать продвинуться чуть дальше? Чужаков нет. Либо они действительно отступили, либо «великий» стрелок Густав вслепую покрошил добрый десяток арбалетчиков. Впрочем, он утверждал, что у него зрение, как у Универсала. С этой мыслью Герман вернулся.

— Никого нет, — громко сказал Герман и ловко забрался на перрон.

— Придется поверить тебе на слово, — вздохнул Ворон. Старший охотник не понимал, каким образом Герман узнает об опасности, но за долгое время знакомства с ним знал, что в этом вопросе разведчику клана можно доверять. — Густав, справа. Дуго, Франц! Оставайтесь здесь, обеспечите прикрытие.

Они медленно двинулись вперед. Противоположная стена станции была изрешечена пулями, здесь лежало четыре тела убитых врагов.

— Эй! — крикнул Ворон Пилигриму и Госпитальеру. — Все чисто! Идите сюда!

— Странные они какие-то, — сказал Густав, склонившись над трупами.

Подземные жители действительно выглядели необычно: низкорослые, тонкокостные, с бледной кожей и огромными, в половину лица глазами.

— С такими глазищами хорошо бегать по темным коридорам, — хмыкнул Герман, — стопроцентный шанс, что башкой в стену не впилишься.

— Любопытная мутация, не правда ли, Франц? — сказал Дуго, пристально изучая одно из тел.

— Да. — Франц покачал головой. — Не только любопытная, но и полезная для них. Приспособляемость к условиям среды обитания?

— Вполне возможно. Сколько же на это потребовалось поколений? — Пилигрим дотронулся до бледной кожи. — Погляди-ка, кожный покров у них такой светлый, что все вены видны.

Не обращая внимания на развернувшуюся между Госпитальером и Пилигримом дискуссию, Герман изучал плохо сделанный арбалет мертвого врага. Оставалось лишь удивляться, каким образом кто-то из этих парней умудрился убить беднягу Вильгельма.

— Я нашел, куда они смылись, — сообщил Густав. — Там дальше люк в полу. Я не пролез.

— Черт с ними, Густав. Давайте уходить отсюда, пока они не опомнились, — предложил Ворон. — Только надо Вильгельма похоронить.

— Его здесь не похоронишь, — покачал головой Пилигрим, отвлекаясь от изучения тела подземного жителя. — Вряд ли мы сможем вырыть мало-мальски приличную могилу…

Они все же похоронили своего товарища. Оттащили тело к завалу на лестнице и забросали каменными обломками. Охотники постояли, отдавая последние почести убитому. Пилигрим прочитал короткую молитву. Вся похоронная церемония заняла не больше десяти минут.

Затем двинулись в путь. Перешли по короткому переходу на параллельную ветку и оказались в новом тоннеле. Здесь было немного суше, откуда-то продолжало тянуть сквозняком, что внушало некоторые надежды на благополучный результат путешествия.

Теперь уже никто не терял бдительности. Подземные жители могли преследовать их, поэтому все держали ухо востро. Герман через каждые пять минут на несколько мгновений касался запретного, сканируя тоннель. Уж лучше ломота в висках и затылке, чем стальной болт в шее. Шли они долго, больше часа. То и дело в тоннеле встречались завалы, и приходилось тратить кучу усилий для того, чтобы преодолеть их.

Наконец настал тот неприятный момент, когда все, не исключая здоровяка Густава поняли, что пора сделать привал. Ночевать в тоннеле подземки не хотелось никому, но они буквально падали с ног, так что другого выхода не было. Скрепя сердце Ворон скомандовал: «Привал!», и все с облегчением попадали на рельсы.