Рота Его Величества - Дроздов Анатолий

«А я? — спросила Саша. — Я была для чего?»

«Ты же сладенькая! — просветил внутренний голос. — Отчего б ему не провести время приятно? Он тебе сделал предложение или хотя бы намекнул? Разорвав помолвку, ты потеряла многое: не только жениха, но и субсидию от казны, его это обеспокоило? Он хотя бы посочувствовал? Тебе придется уволить мажордома — содержать его теперь не на что. Останутся горничная и приходящая кухарка, как у мелких чиновников. Расходы придется сократить, в частности, отказаться от конных прогулок. С появлением Ильи ты их забросила, так что свыкнешься. Но это далеко не все, о чем предстоит забыть…»

Александра не помнила, сколько времени она просидела так. Ее привел в чувство звук хлопнувшей внизу двери. Затем послышался голос — такой знакомый и родной. Еще час назад Саша полетела бы на этот голос, не помня себя от радости. Теперь же только встала и подняла бумагу с пола. Он вбежал в гостиную и пошел к ней, раскинув руки, но она не пошевелилась. От неожиданности он замер.

— Вот! — Саша протянула ему свидетельство.

Он взял, пробежал глазами.

— Ерунда какая-то! — сказал, бросая бумагу на стол. — Ула беременна? У нее никого нет, я бы знал! Фальшивка!

— Свидетельство о зачислении ее в Бархатную книгу тоже фальшивка?

— Это я похлопотал. Кузены стеснялись жить за мой счет, теперь получат субсидию от казны. Они ее заслужили, отец их заслужил. Точно так же, как дети ари.

— Их внесли в книгу с нарушением закона!

— Законы для того и существуют, чтоб их нарушать. Особенно такие.

Сашу покоробило пренебрежение, звучавшее в его голосе. Институт, в котором она служила, создали, чтоб закон исполнялся. Он насмехался над ее делом!

— Николай помог тебе с Бархатной книгой? — продолжила, собравшись.

— Да.

— Платой за услугу было расторжение нашей помолвки?

— Он сам это предложил, я не просил.

— Ты! — сказала Саша. — Ты…

Если б он возмутился, стал все отрицать или ругаться, она бы поверила. Но он легко и небрежно подтвердил сказанное Улой. Он даже не смутился.

— Ты низкий и бесчестный человек! — закричала Саша. — Обманщик и подлец!

— Да что с тобой? — удивился Илья. — Кто и чего тебе наплел? Успокойся! — Он шагнул ближе, пытаясь ее обнять, но Саша оттолкнула его руки.

— Не смей трогать меня! Я думала, ты ари! Тебя приняли в высшем обществе, перед тобой открыли двери, а ты притащил с собой вейку. Я забыла честь и стыд, став твоей любовницей, а тебя потянуло обратно к свиньям. Негодяй! Плебей!

В следующий миг Саша поняла, что переборщила. Ей надо было высказать, что накопилось в сердце, и не жалеть упреков, но слова подобрать другие. Она увидела, как побелело и застыло его лицо, а глаза стали бешеными. Саша отшатнулась, но он не ударил, даже не поднял руки.

— Вы правы, Александра Андреевна, — сказал хрипло, — я плебей. Я родился от неизвестного отца, а мать бросила меня младенцем. Меня растил дед, нам бывало холодно и голодно. У меня никогда не было слуг, а государство не платило денег за происхождение. Я воевал, работал, случалось горькое и обидное, но никто и никогда не разговаривал со мной в таком тоне. Страна, где я родился, большая и неустроенная, в ней много несправедливого, однако людей по форме ушей в ней не делят. Я к этому не привык, потому не делал такого различия здесь. Я не предполагал, что для женщины, которую я полюбил, это важно. Я ошибся: чужаку не следует надеяться на понимание и тем более на любовь. Прощайте! — Он повернулся и пошел прочь.

«Отправляйся в свое болото!» — хотела крикнуть Саша, но не крикнула, не смогла…

Илья, выскочив на улицу, пошел по тротуару, ничего не видя и не слыша. Преграда, появившаяся на пути, вернула его в реальность. Он остановился. Перед ним стоял человек в светлом костюме и легкомысленном канотье. Лицо незнакомца, заступившего ему дорогу, было строгим и укоризненным.

— Илья Степанович Князев? — спросил он голосом учителя.

— Я! — сказал Илья, недоумевая.

— Позвольте представиться! Родион Савельевич Семенихин, нарком государственной безопасности Союза Свободных Племен.

Илья посмотрел по сторонам. Это был Петроград, он стоял на проспекте столицы Новой России, в то же время собеседник не врал. Ни лицо его, ни голос не позволяли усомниться в сказанном.

— Что вам нужно? — спросил Илья.

— Лекарства! — сказал Семенихин. — Много лекарств! Пока вы тут развлекаете плутократов, у нас умирают дети…