Небо Атлантиды (Операция «Форс-мажор») - Первушин Антон Иванович

С севера послышался шум приближающихся вертолётов.

– Летят, – сказал Громов. – Долго мы здесь топчемся. Часа три уже.

– Три с четвертью, – отозвался Золотарёв. – Пока нам везёт.

Однако запас везения был, похоже, на исходе. Мощный гул турбовальных двигателей неумолимо надвигался, и вскоре из-за верхушек деревьев выплыл «Ми-8» в непривычной для русских лётчиков раскраске: белый с красными полосами в носовой части. Вдруг на аварийном трапе «Ганзы» появился пилот, о существовании которого все успели накрепко позабыть. Он принялся энергично подпрыгивать в люке и палить в воздух из пистолета. Даже телохранитель, подстреленный Золотарёвым и подлеченный Лукашевичем, зашевелился на звук, приподнялся и замахал рукой. Однако вертолёт, против ожидания, на посадку не пошёл, а сразу развернулся и скрылся за лесом.

– Намёк понятен, – подытожил Золотарёв. – Пора уходить. Скоро здесь будет не протолкнуться от спецназа.

За минуту все погрузились в машину. Не противились и Бачинскайте с Олбрайт – их посадили в один ряд со Стуколиным, который должен был следить за заложницами. Лукашевич, имевший наибольший опыт вождения различных иномарок, сел за руль. Громов с картой – рядом. А Золотарёв втиснулся в багажное отделение, рядом с разлюбезным «Вулканом». Автомобиль наконец тронулся и вскоре место падения самолёта осталось позади.

* * *

Сначала грунтовыми дорогами добрались до Арёгавы, обогнули городок стороной, потом выехали на трассу Е-271, ведущую, судя по указателям, до самой Клайпеды.

– Через восемьдесят километров поворот на Е-77, – сообщил Громов, шурша картой. – Может доехать до Таураге, потом свернём к Смалининкай. Чёрт! Здесь везде граница идёт по реке Нямунас. Это значит, пересечь её можно только по мостам.

– Прорвёмся, – пообещал Золотарёв из глубины салона. – А зачем, ты думаешь, я пушку взял? Вот шухер будет! – он засмеялся.

– Нет, погоди, здесь есть участок границы между рекой Неман и Шешупе. Как раз под Смалининкай. Но через мост всё равно придётся ехать.

– Выбери какой-нибудь подальше, – попросил Лукашевич, – чтобы с гарантией не было таможенного поста.

– Тогда едем мимо Смалининкай до Юрбаркаса, – тут же отозвался Громов. – Там пересекаем реку и тропинками-тропинками.

– Наши, небось, с той стороны укрепрайон организовали, – подал голос Стуколин.

– Это вряд ли, – сказал Золотарёв. – Не при советской власти живём. Вряд ли у Калининграда есть деньги укрепрайон возводить, да по большом счёту и незачем. Пограничный секрет наверняка какой-нибудь есть, но что нам секрет?

– Если всё пойдёт хорошо, часа через два или три будет на российской территории, – пообещал Громов.

Однако всё пошло совсем не так хорошо, как он надеялся.

Они без каких-либо проблем миновали два поста дорожной полиции. А перед поворотом на магистраль Е-77 заправились на частной бензоколонке. Ангеле, очень мило улыбаясь, предложила воспользоваться её магнитной карточкой для покупки бензина. Золотарёв, которого отправили в кассу, гордо отказался, смерив Бачинскайте подозрительным взглядом. Ангеле спрятала глаза. Наверное, русский пилот догадался, что таким образом она собирается передать весточку своим друзьям: если служба охраны аэроклуба уже взялась за дело, значит, они должны сделать запрос в банк с требованием отслеживать все её покупки.

Золотарёв расплатился на бензоколонке американскими долларами, прикупив ещё и несколько литров минеральной воды, соки, горячие хот-доги с салатиками и холодные бутерброды с рыбой и колбасой. Все с удовольствием закусили, одна только Мадлен Олбрайт отказалась от угощения.

– Вы худеете, сударыня? – с глумливым сочувствием поинтересовался Золотарёв.

– Я не худеть, – ответила Олбрайт. – Я люблю съесть. Но это не еда, это отбросы.

– Элита, значит, – процедил Золотарёв, очевидно недовольный тем, что его щедрость отвергли. – А мы, значит, низший класс. Ну-ну…

– Дело не низший класс, – забормотала Олбрайт, сравнение задело её за живое. – Еда должна быть правильной, а не быстрой. Вы меня понимаете?

– Хорошая идея, – согласился Громов. – В приличном ресторане посидеть бы не помешало, только у нас нет на это времени. Так что зря отказываетесь, госпожа Олбрайт, нам предстоит долгий и трудный путь, и я не могу вам сказать, когда удастся перекусить в следующий раз.

– Тогда я худеть, – заключила Олбрайт, выпятив нижнюю челюсть. – Дайте мне сок.