Война 2010: Украинский фронт - Березин Федор Дмитриевич

– Господа военные! – непривычно высокопарно констатировал Николай Васильевич Забияка. – Вам не кажется, что у нас проблемы.

Все окружающие поняли это и без того. Мощный локатор «двухсотого» уже фиксировал скоростную цель на приближении.

– Где мой телефончик, – спросил майор, касаясь старинного войскового аппарата ТА-57 снабженного вращательной ручкой, как у своего допотопного пращура граммофона. – Надо сообщить нашим соратникам на «сто двадцать пятом».

– Витя, – сказал он в трубку проведенной намедни полевки, – есть цель на приближении.

– Знаю, – спешно отозвался издалека Логачев. – «П-восемнадцатая» уже засекла.

– Все понял. Не мешаю, – отсалютовал Забияка.

– Коллеги уже работают, – пояснил он для окружающих. – Кто желает, может выйти полюбоваться снаружи. Тут нам и делать-то уже нечего. Антон! Выруби мощность, а то спугнем гада загодя. Начнет лавировать – усложнять задачу.

60. Мечты и возможности

Новое поручение ему очень понравилось. Радовала масштабность. Теперь можно было посадить в лужу не одного здорового молодого лоха, а целую кучу этих самоуверенных молокососов. Может быть даже, среди них попадутся и эдакие, обремененные опытом жизни дядечки, корчащие из себя подобие надменных суперменов. Как славно, если бы в силок угодило хотя бы несколько. Их Данило особо недолюбливал. Молокососов еще получалось время от времени расставлять по местам. Причем, даже в одиночестве, без возвышения позади кого-нибудь из знакомых пацанов повыше росточком. Потому как с этими знакомыми потом еще хуже выходило. Языки у них не в меру – точнее, как раз в меру росту, и после могли в присутствии других знакомых пацанов рубануть какую-нибудь ненужную шуточку. И получалось, что Данило, вопреки имени, априорно подразумевающему горообразного увальня, коему хоть табуретки на голове раскалывай – все нипочем, в действительности совершенный маменькин сынок, и без большого дяди за плечами ничего-то собой не представляет. А ведь это плохо не только для самолюбия, кое вообще-то приспособленный к джунглям города homo sapiens еще на ранней стадии вживления в стаю засовывает в одно, скрытое брюками местечко. Тут дело в самой хитромудрости данного бизнеса. Вот надобно будет шефам крутануть какое-то дельце. Назначить бы Данилу по старой памяти, да вдруг вспомнится, что намедни ляпал кто-то из тутошних мордоворотов, и раздумают. Черт его знает, пока вроде проходило, а как что не так? Есть ли надежда тогда на Данилу, что не расколется, еще до удара табуретом? Нет полной надежды. Слаб Данила, не способен без подсобного что-то смелое провернуть. Вот примерно так могли рассуждать шефы на своих тайных стрелках. И потому Данила никак не любил за помощью обращаться, по крайней мере, по мелочам. Уж лучше какого-то особо статного молодчика обойти, все едино, Земля она кругласта, так что рано-поздно, а все-таки получится встретиться с тем молокососом на крутой тропочке, причем желательно, дабы он был в тот момент спиной развернут, да еще и наклонился, шнурочек завязывать. Ну, а маскированных лохов, дядьками крутоватыми прикидывающихся, уж само собой приходилось огибать. А то вот как-то, не слишком давненько, зацепился с одним. Так он взял Данилу за чуприну, да как приподнял, почти от асфальтика оторвавши, а потом пинка по тому самому, скрытому брючиной месту, как зафиндолил. Благо никого из знакомых молодцев-дебилов поблизости не водилось, а то бы целый год подряд тыкали б той историей, и ржали всей кагалой. Но ладно, может, и тот лох когда-нибудь попадется Даниле в нужной позиции. К примеру, под тачкой своей в это время полеживающим, когда ось какая-то на домкрате. Уж Данила бы тогда сообразил, как стукнуть по домкратику, дабы лоха так привалило, чтобы не задохся сразу, а еще лекцию о житии своем отбывающем выслушал. Ой, хорошо та лекция воспримется, когда все ниже пояса будет из под тачки плюхнувшейся торчать, а Данила коленочки спортивные и все что выше туфельными носками будет обхаживать.