Командор войны - Панов Вадим Юрьевич

– Куда?!

– На саму площадку выезжать не надо. Остановитесь где-нибудь на Косыгина и ждите. Я позвоню.

– Договорились. – Корнилов помолчал. – У меня появилась еще одна проблема, Сантьяга.

– Связанная с нами?

– Кто-то из колдунов работает на гангстеров. На банду Чемберлена.

– Это нереально, майор Корнилов. Маг никогда не свяжется с уголовниками.

– Уже связалась. Это женщина, и у меня есть основания подозревать ее в убийстве.

– Майор Корнилов, – вздохнул Сантьяга, – давайте закончим наше маленькое дело, а затем, обещаю, я проверю вашу информацию.

Муниципальный жилой дом

Москва, улица Чагинская,

16 сентября, суббота, 16.14

Яна вышла из пропахшего собачьими фекалиями лифта и решительно позвонила в обитую дешевым коричневым дерматином дверь. Площадка шестого этажа старой муниципальной многоэтажки была заставлена самодельными деревянными ящиками, в которых, судя по запаху, хранилась картошка, а еще – ржавыми санками и дожидающимся следующего лета грязным велосипедом. Обшарпанную стену украшало выполненное красной краской граффити «Спартак – чемпион» с коротким дополнением, выполненным черным маркером: «Мясо». Пахло на площадке не лучше, чем в лифте, и Яна позвонила еще раз. За дверью послышались шаги.

– Кто там?

– Митара, меня зовут Яна, – негромко сказала девушка, нащупывая лежащее в сумочке «око василиска». – Я работаю с Кортесом. Хочу поговорить с тобой.

Моряна распахнула дверь и повернулась спиной.

– Проходи.

Квартира была небогатой: дешевый ковер, старая мебель, потрепанный компьютер. Хозяйка с ногами забралась в скрипучее кресло и вернулась к прерванному появлением Яны занятию: она аккуратно смывала с ногтей яркий лак. Митара была типичной моряной: жесткие черные волосы, резко очерченные скулы, худощавая фигура и непроницаемые глаза.

Яна неторопливо огляделась и поставила сумочку на диван.

– Можно присесть?

– Я знала, что кто-нибудь из вас обязательно придет, – не отрывая глаз от ногтей, сказала Митара.

– Тогда почему ждала?

– А какой смысл прятаться? Я слышала о Кортесе – он упорный и всегда доводит дело до конца. Я не могу прятаться вечно.

– Разумно.

Митара поставила на журнальный столик жидкость для снятия лака и взяла в руки пузырек с основой.

– Что ты хочешь знать?

– Ты была в квартире Ольги. Кто тебе приказал? Богдан ле Ста?

Моряна молча наносила на ногти основу.

– Набросив боевую шкуру, ты продолжала действовать логично, значит, он управлял тобой при помощи браслета. Это так?

Моряна продолжала молчать.

– Браслет фаты Мары у Богдана?

– Зачем ты пришла, если и так все знаешь?

– Я… – Яна сбилась, – я хотела понять…

– Понять?! – Митара вскинула голову, и яростный взгляд ее черных глаз вонзился в девушку. – Ты хочешь понять, как погано быть моряной? Хочешь понять, каково это – знать, что все считают тебя животным? Постоянно чувствовать презрение и страх? Нас создали! Мы – генетический эксперимент. Хочешь знать, какое это унижение? Как ты сможешь это узнать, интересно? Накинешь боевую шкуру?

Черные глаза моряны слегка позеленели, и Яна уже пожалела, что оставила «око василиска» в сумочке, но Митара пришла в себя. Она глубоко вздохнула и вернулась к своему занятию – продолжила накладывать основу на ногти. Яна тихонько перевела дух и собралась с мыслями.

– Вас не считают животными.

– Лицензии на отстрел черных морян запретили тридцать девять лет назад, – спокойно ответила Митара. – А убийство оборотня и сейчас не считается преступлением. Нам запрещают даже мстить за своих.

– Не преследуют только случаи самообороны.

– Доведи моряну до бешенства, и она инстинктивно накинет на себя боевую шкуру, – криво усмехнулась Митара. – Вот и повод для убийства. Твой дружок сразу же помчался к эрлийцам и продал голову моей подруги. Яд и рога.

Яна похолодела.

– Хватит давить на жалость. Если все так плохо – иди и перережь себе вены, чертова калоша. – Митара оторопело уставилась на девушку. – Я пришла сюда не сопли тебе вытирать!

– А зачем?

– Зачем? – Яна решительно подвинула соседнее кресло и уселась прямо напротив моряны. – Я хочу разобраться. Просто разобраться. Сантьяга хочет убить Богдана, Кортес хочет заработать, Артем хочет спасти Ольгу, и никого из них не интересует – почему? Почему командор войны бросил все на чашу весов?

– Ради Тапиры.

– Ради… – Яна остановилась и удивленно посмотрела на оборотня. – Ради черной моряны?

– Странно, да? – Митара отложила склянку с основой и внимательно посмотрела на Яну. – Они вместе уже много лет.

– Рыцарь Ордена и черная моряна?

– Мы думали, что не можем любить, что нас не могут любить, что мы обречены на одиночество, что… – Митара вздохнула. – Тапира помнит Богдана даже в боевой шкуре. Они чувствуют друг друга, они любят.

– Рыцарь и моряна, – прошептала Яна. – Но при чем тут Аркан Желаний?

Митара нервно передернула плечами:

– У оборотней редко бывают дети. – Ярко-синие глаза Яны в ужасе округлились, она уже не хотела слышать ПОЧЕМУ, но было поздно. – Особенности нашей генетики таковы, что, кто бы ни был отцом, родится все равно девочка – черная моряна.

– О боже, Тапира беременна! – поняла Яна.

– А Богдан хочет, чтобы ребенок был чудом, – закончила Митара. – Он хочет ввести его в Великий Дом Чудь, в элиту Тайного Города.

– И будет просить у Аркана сделать Тапиру чудой?

Моряна покачала головой:

– Плод уже сформирован, а Аркан исполняет только одно желание. Богдан будет просить за своего ребенка.

Москва, Воробьевы горы,

16 сентября, суббота, 16.49

Глеб Кузьмин по прозвищу Кузьма торговал на Воробьевых горах почти восемь лет. Еще будучи студентом, Глеб вместе с однокурсниками приезжал на смотровую площадку «работать» с туристами. Продавал значки, сувениры, менял деньги, постепенно это занятие стало для него основным источником дохода. Кузьма забросил учебу, обзавелся собственным лотком и теперь предлагал заезжим иностранцам целый букет развесистой русской клюквы: гжель, хохлому, «подлинные» боевые награды, настоящие армейские ушанки, акварельных матрешек и сувенирные открытки с видами Москвы. Бизнес не приносил большой прибыли, но позволял сносно существовать, не думая о завтрашнем дне, – поток туристов не оскудевал, а в некоторые дни даже превращался в самую настоящую лавину. Как, например, сегодня.

Суббота оказалась на редкость удачной – с утра на смотровой площадке Воробьевых гор побывали более двух десятков туристических автобусов. Турфирмы, предчувствуя скорое окончание бабьего лета и наступление холодов, спешили прогнать через московские достопримечательности как можно больше клиентов, которые, в свою очередь, судорожно скупали аляповатые кузьминские сувениры. Глеб распродал почти весь свой товар и теперь курил, лениво прислонившись к ограждению.