В вихре времен - Махров Алексей

– Да, я понимаю, это вы меня извините за то, что утомила вас, – произнесла Лена, подумав: «Прощай навек, и подпись: твоя крыша!»

В знак того, что разговор закончен, Владислав закрыл глаза.

Елена попятилась из палаты, опасаясь поворачиваться к больному спиной.

Уже в коридоре она решила забыть об этом частном случае умопомешательства, но у стойки регистратора ее ждали уже знакомый детектив из участка и пожилой мужчина в белом халате, представившийся лечащим врачом пострадавшего.

– Вы говорили с ним? Что он вам сказал о причине взрыва? О своем оборудовании? О том, кто он на самом деле? – торопливо заговорил детектив.

– То, что он мне сказал, можно считать бредом сумасшедшего, по-моему, он настоящий шизофреник, – ответила девушка.

– Я бы не стал ставить столь поспешного диагноза, – вмешался в разговор врач. – Сегодня утром я осматривал этого пациента, и мне он показался совершенно здоровым психически. Он нормально реагирует на внешние раздражители, место своего пребывания и дату назвал правильно, проявил нормальный интерес к состоянию своего здоровья, и, видимо, неплохо разбирается в медицине – вопросы задавал вполне профессионально.

– Скажите, доктор, а на каком языке вы разговаривали?

– На английском, естественно. Уж извините, но на английском он говорит гораздо лучше, чем вы. К тому же прекрасно владеет французским и немецким – в этом я убедился сам. А также, по его словам, – испанским, арабским и турецким. Этого я проверить не смог, так как этими языками не владею.

– Что он вам конкретно сказал о событиях той ночи? – нетерпеливо заговорил полицейский. – Перескажите, пожалуйста, даже если это была чушь, потому что с нами он говорить отказался категорически.

Весьма удивленная словами врача, Елена не сразу услышала последний вопрос, и детектив повторил его. Старостина кратко пересказала весь бред о «Красной зоне», мине-ловушке и о героическом поведении по­лицейских. Детектив озадаченно хмыкнул и сказал:

– Действительно, бред. Восточная Тринадцатая улица, на которой его нашли – благополучный рай­он. Откуда там взяться минам-ловушкам?! Но взрыв то все-таки был! Док, а что вы скажете о физическом состоянии своего пациента?

– Сложные переломы обеих ног и легкая контузия от взрывной волны, но вот что удивительно – сегодняшний рентген показал, что кости уже хорошо срослись, как после двухнедельного лечения. Но вчерашний рентген и осмотр, который я проводил лично, говорили о том, что переломы свежие. А в чем, собственно, дело, офицер?

– Дело в том, док, что у нас возникло много новых вопросов. Поэтому мы бы хотели оформить задержание и забрать вашего пациента к себе.

– Это абсолютно невозможно, офицер! Рентгеновский снимок может оказаться ошибкой, а вчера, когда я накладывал гипс, его ноги представляли собой кровавое месиво. Я никому не позволю забирать больного до повторного осмотра.

– Хорошо, док, не кипятитесь, пока мы его трогать не будем, хотя, черт возьми, я бы задал ему пару вопросов!

– А что произошло, детектив, почему такая спешка? – вмешалась в разговор Лена.

– Час назад взорвалось одно из устройств, которое мы нашли в машине вашего соотечественника. Эксперту, попытавшемуся разобрать эту штуковину, оторвало руки. А сейчас, док, я хотел бы забрать тот костюмчик, в котором раненого привезли в больницу. Вот разрешение на изъятие.

Через десять минут формальности были улажены, и детектив прямо в коридоре стал рассматривать окровавленный комбинезон из матово-черной ткани, напоминающей шелк.

– Никогда не видел ничего подобного! – наконец сказал полицейский Старостиной, которая все время следовала за ним по пятам. – Здесь везде вшиты всякие микроэлектронные штучки, а материальчик хоть и мягкий, однако необычайно прочный – врачи «скорой» так и не смогли его разрезать, словно это кевлар. Даже в спецвойсках вряд ли найдешь что-нибудь похожее. А в вашей стране?

– Год назад я писала статью о спецподразделениях Российской армии, мне показывали разную технику, такого костюма мне видеть не приходилось.

– Загадка за загадкой! Может быть, поговорите с ним еще раз?

– Я думаю, вряд ли он сегодня скажет больше. Возможно, завтра, когда он поймет, что помощи из посольства не будет, станет посговорчивей.

– Хорошо, завтра, если это вас не затруднит, позвоните мне в десять часов.

Лена попрощалась с полицейским и, выйдя из больницы, потратила остаток дня на то, чтобы собрать информацию о Владиславе Аскольдовиче Косареве. Ее старания не увенчались успехом – человека с таким именем не существовало.