Эпоха мёртвых. Москва - Круз Андрей

Выстрелить сам не успел, Татьяна с Сергеичем свалили обоих. Попадание картечи одному из зомби разнесло всю голову на куски, от самых зубов. Я бросаюсь вперёд и захлопываю красные тяжёлые двойные двери, потянув их на себя. Шмель набрасывает на толстые ручки цепь и быстро обматывает их несколько раз, затем защёлкивает замок. Лёха с Викой стоят, обернувшись назад, прикрывая нас с тыла. Дверь слабо задёргалась, всё же кто-то вцепился в неё, но уже всё, наша основная задача выполнена, я докладываю в торчащий у щеки микрофон:

— Дверь номер один закрыта.

— Зачищаем этаж, — хрипато послышалось в рации. — Оставь одну тройку у дверей на всякий случай.

Как сказали, так и сделал. Здесь позиция самая безопасная, в конце тупика. Они тут нужны из чистой перестраховки, на случай, если кто-то из зомби располагает взрывчаткой и не забыл, как ею пользоваться для подрыва препятствий.

Вторую дверь закрыли почти одновременно с нами. Теперь открытых входов в торговый центр вообще не осталось. Мы заперты, и мертвяки заперты вместе с нами. Теперь пойдёт затяжной процесс отстрела с безопасных позиций, а уже потом — снова мутная зачистка по всем местным лабиринтам.

Я закидываю автомат за плечо, а сам вооружаюсь своей укороченной четырёхзарядной «помпой». Откидываю плечевой упор, для зачистки — то, что надо. Открываю на животе подсумок с патронами двенадцатого калибра. Загоняю один патрон в патронник, передёрнув цевьё. А через окошко, на освободившееся место, вталкиваю в магазин ещё один. И включаю ЛЦУ^[17], он к дробовику отличное дополнение.

Выхожу из тупичка обратно на гаражный этаж, Лёха с Сергеичем идут следом. Машин на парковках немного, но они есть. Этот зал и без нас уже чистят, так что мы направляемся сразу во второй. И сразу на входе в него пугаюсь до слабости в коленях — прямо из-за угла стены, разделяющей залы, на меня выходит мертвяк, высокий, в рабочем комбинезоне, с полуобъеденным лицом, с окровавленной пастью. Но выстрелить я успел, палец сам нажал на спуск. Упор тяжко толкнул в плечо, крупная дробь пучком ударила в лоб, проломив череп и разнеся его верхнюю часть вдребезги. Против ожидания, мертвяка не отталкивает назад, а он валится на асфальт так, как будто из него выпустили воздух.

— Аккуратней! На стоянке аккуратней! — кричали со всех сторон, да и в наушнике это сто раз повторилось.

Повредить что-то полезное — половина беды, но это ещё место и огнеопасное. Пробил бак, потом искра, одна загорится, вторая, и как мы тут будем мародёрствовать, если в магазине пожар до небес?

— За мной, партизаны, за мной! — рявкнул Доценко, догнав нас.

— Куда? — спросил я.

— Наверх пошли, помогать стрелкам! — махнул он рукой. — Тут и без нас дочистят, мертвецов меньше, чем ожидалось!

Он бежит со своей тройкой, а я, по его команде, отзываю всех от дверей. Действительно, нечего им там делать. То есть совсем нечего. Добегаем до ворот, ведущих на «улитку». Тройка блокирования успела завалить трёх или четырёх мертвяков перед воротами, но больше их не видно. Если на «улитке» и есть кто, то за поворотом, и то маловероятно. С верхнего этажа «улитка» просматривается почти до той же точки, а там тоже стрелки сидят.

Но всё же я ошибся, на пяти-шести метрах непросматриваемого пространства перетаптывались двое зомби, не знающих, куда им направиться. В полумраке тоннеля яркое пятнышко от лазерного луча светится как сверхновая. Я навожу его на голову одного из мертвецов и нажимаю спуск. Грохот, пучок огня из дула, зомби завалился, но второй, пригнувшись, удивительно резво бросается на меня и врезается головой в грудь. Как тараном, блин! У меня аж дыхание сбило. Я отлетаю назад, мертвяк же успевает вцепиться руками в подвесную. Надо бросить дробовик и схватиться за пистолет, но не успею даже это сделать — оскаленные зубы уже к лицу тянутся, никакая маска не защитит.

Вонь волной, гниль и тлен, так густо и тяжко, что дышать стало невозможно. Непонятно как успевает мелькнуть мысль о том, что хорошо, что руки в перчатках, к такому прикасаться руками точно не надо. Единственное, что успеваю сделать — это перехватить дробовик двумя руками поперёк и упереться им мертвяку в шею. И толкать, отгибая его голову назад, с такой силой, что затрещали хрящи его гортани.

Его глаза прямо в мои глаза смотрят. И у меня снова мороз по всей коже, страх накатывает ледяной и в то же время удушливой волной. Да что за жуть такая от их взгляда?