Эпоха мёртвых. Прорыв - Круз Андрей

— Коля.

— Коля — ещё лучше. Почти даже лучше, чем Дима, — проявил я уважение к младшему. — А вот тебя видно не было. Ты у дальней стенки сидел?

— Да, — застеснялся Коля.

— Зато спрятался лучше, — похвалил я его и обернулся к девочке, которая заметно оттаяла: — А вы, барышня?

— Лена, — представилась девочка, покраснела, так что веснушки запылали, и от смущения изобразила даже нечто вроде книксена.

— Сергей, очень приятно. Ужинать будете?

— Если пригласите, — сказал Михаил. — У нас еда вчера закончилась. А бензин — сегодня.

— Это поправимо. Так, подрастающее поколение, а ну быстро хворост для растопки костра собирать, — скомандовал я детям. — Но собирать здесь, из поля зрения не выходить. Чтобы мы вас всё время видели. Понятно?

— Понятно, — сказал Дима.

— «Так точно» отвечать надо. Анечка, прогуляешься с ребятами?

Аня поняла меня правильно, я просил её присмотреть за детьми, чтобы с ними ничего не случилось. Но ответила за неё Ксения:

— Конечно, мы все вместе сходим. Пошли, ребята.

Ну, вот и прекрасно. Молодые и красивые девушки у детей явно вызывали больше доверия, чем не слишком красивый мужик с уклоном в военщину. Все вместе они пошли по лагерю собирать хворост для растопки. С самими-то дровами проблем здесь не было, всё деревянное, разбирай и жги.

— У вас сигарет не будет случайно? — спросил меня Михаил.

— Нет, я не курю… — Я обернулся к Мишке Шмелёву, спросил: — Шмель, есть сигареты для человека?

— Не вопрос.

Шмель залез в разгрузку, достал оттуда пачку «Мальборо», отдал её Михаилу. Варламов достал сигарету, попытался вернуть пачку, но Шмель не взял, а протянул ему ещё и зажигалку. Тот закурил, затянулся с видимым наслаждением, опоганив табачным дымом чистый лесной воздух. Я чуть отступил в сторону.

— Михаил, откуда вы?

— Из Большой Нарьи, знаете такое место?

— Знаю. По карте. По дороге к Горькому-16, верно?

— Верно. Хоть и не совсем рядом. Я главврач районной больницы. Был.

— Что там случилось?

Рассказ Варламова оказался не слишком длинным, зато очень содержательным. Неподалёку от посёлка Большая Нарья находился полк инженерных войск сокращённого состава, или, как проще говорят, кадрированный. На базе которого в военное время должны были развернуть три таких же полка. Большинство прапоров и контрактников в этом полку жили в Большой Нарье или в Берёзовой, что неподалёку. И от них Варламов был в курсе, что там делается. Во всем полку было не больше тридцати офицеров и контрактников и около сотни срочников не самого высокого качества, тащивших наряды и обслуживавших технику.

На второй день после начала эпидемии в полку остались всего восемь срочников, остальные загрузились в машины и разъехались по домам. На третий день, после того, как началась эпидемия и сопутствующая ей паника, стало известно, что разбежалась некая «двенадцатая зона» неподалёку. А ещё через день огромная толпа зэков появилась в посёлке. И все они были вооружены до зубов. Как такое вышло?

Брат одного из местных прапорщиков, некоего Васьки Малеева, бессменного дежурного по парку, сидел в «двенадцатой» и был в тамошней иерархии не последним человеком. Оставшиеся же в полку офицеры даже думали вооружить местных жителей, но не успели. Пронырливый и подлый Васька, прихватив с собой нескольких вооружённых зэков, привел их к складам РАВ, где убил часового, а те захватили склады, почти неохраняемые теперь ввиду отсутствия личного состава.

Было в этом и непонятное — слишком хорошо организовано было нападение зэков на воинскую часть. Офицеры среагировали, но насколько сумели и насколько успели. Склады были потеряны, туда подтянулась целая толпа вооружённых до зубов уголовников. Уже вооружённых, заранее, что удивляло больше всего.

Военные похватали то, что нашлось в полковой (а фактически — в одной ротной) оружейке, отбили первый натиск уголовников, направившихся от складов к казармам и штабу. Затем захватили машины в парке, КамАЗы и какую-то бронетехнику, Варламов в ней плохо разбирался, после чего покинули расположение части вместе со своими семьями и теми немногими гражданскими, кто успел к ним примкнуть. И колонной двинулись на Нижний.

А уголовная свора бросилась громить близлежащие деревни. Особенно зверствовал тот самый Васька Малеев, сводивший счёты со всеми, кто на него когда-либо косо посмотрел. Не меньше десяти односельчан он застрелил лично, в течение первого дня погрома.