Катастрофа - Тармашев Сергей

«Анабиозная камера № 14. Статус: Активно. Пациент: Серебряков А. И. Режим погружения: Глубокий. Состояние системы: Стабильное. Лечащий врач: Пирогов».

Арториус неподвижно смотрел на экран. Спустя пятнадцать минут он смог, наконец, заполнить мыслями образовавшуюся в голове пустоту. Он нашел Внешнюю группу. Он нашел Спящих.

Следующие три дня Арториус провел в размышлениях. Что делать с открытой тайной? В голове проносились сотни самых противоречивых вариантов, тут же отметаемых в силу своей абсолютной никчемности. На четвертый день нервы сдали, и чиновник отправился на склад урана, чтобы своими глазами увидеть атомную бомбу. Арториусу удалось совладать с собой в самый последний момент, когда створы лифта разошлись в стороны на уровне реактора. Ночью ему приснился сон: согласно приказу Управляющего, Третий помощник является на собрание Совета. Но вход в подуровень совещаний перегорожен плотно стоящими затянутыми в радиационные скафандры сотрудниками Внешней группы, возглавляемыми мятежным генералом древности. От них веет смертью, и Арториусу становится с страшно. Он прижимается к стене и не может сдвинуться с места. Генерал, потрясая огнеметом, зычным голосом отдаёт команду к штурму, и Внешние, с оружием наперевес, врываются в подуровень совещаний. Перепуганные Директора при виде Внешних рассыпаются в пыль, и фигуры в скафандрах выстраиваются вдоль стен, только это уже стены не подуровня совещаний, а кабинета Управляющего Директора. Арториус леденеет от ужаса. Генерал насмешливо и презрительно смотрит на дрожащего от страха чиновника и направляется в кабинет Управляющего, гордо шагая среди застывших фигур Внешних. Третий помощник пытается идти за ним, но ноги от ужаса отказываются служить ему, и чиновник не может сдвинуться с места. Генерал уже скрылся в кабинете, и Арториус понимает, что сейчас двери кабинета закроются навсегда, и Третьему помощнику никогда больше не попасть внутрь и не увидеть генерала. Арториус предельным усилием воли отрывает ноги от пола и бежит следом, двери уже начинают закрываться, но чиновник успевает проскочить в кабинет. Генерал, в окружении Внешних, стоит перед огромным настенным экраном. Третий помощник спешит к нему, ему жизненно необходимо задать генералу очень важный вопрос, но тот уже потерял к трусливому Арториусу всякий интерес и не обращает на недостойного слизняка никакого внимания. Генерал стоит перед картой мира и угрожающе улыбается. Его взгляд уперся в Ромб. Арториус смотрит на генерала, и зловещая улыбка последнего начинает заполнять собой окружающее пространство. Она становится все больше и больше, всё огромнее и огромнее, вот уже не видно ничего, кроме нее. Еще мгновение, и она разотрет жалкого труса о стену…

Арториус вскочил с ложа и в темноте сильно ударился коленом о шкаф. Резкая боль прояснила сознание. Чиновник, негромко ругая себя за неуклюжесть, долго тер ушибленное место, после чего, хромая, подошел к коммуникатору и нажал кнопку вызова.

— Здравствуй, Арти. Я думал, ты спишь.

— Встречаемся через полчаса у меня в кабинете. Пам, нам не придется ждать пятнадцать лет. Но для этого мне нужна твоя помощь, — Третий помощник отключился и принялся одеваться.

Теперь он точно знал, что надо делать. Оставалось досконально продумать весь план до мелочей, ведь в случае ошибки второго шанса не будет. Чиновник недобро усмехнулся. В случае ошибки уже ничего не будет. Он вышел из утлого кубрика и направился к межуровневым лифтам. Наконец-то Третий помощник чувствовал себя спокойно и уверенно. После того, как решение было принято, все стало на свои места, и голова работала четко и ясно, любые сомнения были отброшены. Арториус шагал по коридорам бункера и ощущал, как кровь великих Древних руководителей кипит в его жилах. И только леденящая душу улыбка генерала еще долго стояла у него перед глазами.

Челнок вошел в верхние слои атмосферы, и вибрация немного усилилась. С легким шуршанием система автоматического светозатемнения сделала стекло иллюминатора иссиня черным. Начинавшееся атмосферное трение превратило пространство вокруг спускающегося аппарата в раскаленный факел мощностью в тысячи свечей, что не сулило сетчатке глаза ничего хорошего. Дафф разочаровано отвернулся от непроницаемого окна. Как все-таки быстро теперь проходят спуски. Совсем не то, что пятьдесят лет назад, когда он десятилетним мальчишкой отправился в свое первое путешествие к Земле. Вид медленно, но неуклонно растущей планеты настолько заворожил его, что родителям так и не удалось оторвать намертво прилипшего к стеклу сына от иллюминатора до полного затемнения. Маленький Дафф даже не представлял себе, что планета настолько огромна. Казалось, что это не челнок приближается к Земле, но сама Земля, многократно увеличиваясь в размерах и занимая все вокруг, насколько хватало глаз, величественно идет на сближение с крохотной рукотворной песчинкой, несущей в себе изумленного мальчугана. Президент улыбнулся воспоминаниям. Прошли десятки лет жизни на Орбите и сотни подъемов и спусков на Землю, но он так и не стал равнодушен к виду из иллюминатора. Дафф немного поерзал в противоперегрузочном кресле, устраиваясь поудобнее, и закрыл глаза. Теперь Землю можно будет увидеть вновь уже с высоты птичьего полета, когда внешняя температура снизится настолько, что автоматика сочтет возможным восстановить обзор.

Дафф попробовал хотя бы немного приподнять ногу. Получилось не очень. Вступившая в свои права сила тяжести словно налила всё тело свинцом, но Президент не сдавался. Он твердо решил, что на этот раз на церемонии Памяти будет стоять на своих ногах, а не разъезжать на коляске подобно немощному старцу. Специально ради этого был изменен президентский график, и прибытие на Землю состоялось на две недели раньше срока. Дафф вспомнил обиженное лицо помощника Латто, когда он объявил, что оставляет ее заниматься координационными вопросами с Орбиты. Ничего, переживет. Губы Президента тронула улыбка. Он по-отечески относился к своей помощнице, но на этот раз решительно исключил любые лазейки для послабления. Эти две недели для себя он будет делать всё сам. Дафф решил открыть церемонию на своих ногах, и он откроет ее на своих ногах. И точка.

Вкрадчивый шорох иллюминатора отвлек Президента от раздумий, и тут же яркий свет ударил в глаза через закрытые веки. Дафф поморгал, прогоняя выступившую слезу, и прищурился. Челнок стремительно скользил меж желтых облаков, в разрывах которых уже мелькали полупрозрачные стенки защитных куполов Ромба. Как, уже? Президент разочарованно вздохнул. На этот раз насладиться зрелищем спуска не удастся. Слишком быстро стала летать современная техника. А может, это слишком низко висит сегодня облачность. Дафф смотрел через стекло на закрывавшую обзор мутно-желтую пелену. Существует научная гипотеза, что в древности облака были белыми, вследствие того, что биосфера планеты до Великой Катастрофы имела совсем другую структуру, и содержание в атмосфере кислот и радионуклидов было в сотни раз меньшим. Президент представил себя сидящим в салоне авиалайнера Древних, что неторопливо плывет в ослепительной пене сказочных облаков, тянущихся от горизонта до горизонта бесконечным белоснежным одеялом.