Пепельные люди [СИ] - Конторович Александр Сергеевич

— В остальных машинах — то же самое. А за той стенкой грузовик — так он весь, под самую крышу таким добром набит, — небрежно поясняет прапорщик.

— И куда ж это вам столько? — спрашивает потрясённый бандюган.

— Нам?

— Ну… покупателям вашим…

— Для использования в народнохозяйственных целях, — отвечаю ему. — Помнишь, журнал такой был, "Химия и жизнь" назывался?

— Ну… может, и был такой… а что?

— Там вопросы читателей публиковали. И ответы на них. Так вот, один умник спросил: "У меня есть двадцать килограммов нитрата аммония (аммонала, то бишь). И как можно его применить в народном хозяйстве?"

— Ну и что ему ответили? — заинтересовался собеседник.

— Не знаю. Посадили, наверное. Но тема эта, как видишь, уже тогда многих интересовала. Вот и нашли ответ, даже и без журнала обошлись как-то. Так и наш клиент, надо полагать, в курсе делов-то. Ему и везём.

— Да… до хрена у вас добра этого…

— Ежели тут бахнет, то от всего, что ты тут видишь — обвожу вокруг рукой, — и воспоминания не останется. Можно было бы, опосля, здесь поле футбольное сделать, да только не выйдет ничего…

— Отчего же? — удивляется бандит. — Дома-то все снесёт!

— Ну да. И ещё яму выроет. Как раз с футбольное поле размером.

Минуты две мой собеседник молчит, переваривая сказанное.

— Г-х-м-м… и когда ж вы отсюда уедете?

— А мы никуда не торопимся. Можно, конечно, и к клиенту навстречу выехать. Благо нам ещё не раз ему такое добро везти. Быстрее встретимся — быстрее вернёмся.

— И чем же он вам за такое добро платит?

— Дядя, — беру под локоть собеседника, — тебе никто не говорил о вреде излишнего любопытства? Ты о плате говорить приехал? Ну, так давай, вот я перед тобой.

Переговоры закончились относительно быстро. В немалой степени этому способствовало наличие здоровенной кучи тротила в непосредственной близости от договаривающихся. И если нам, по легенде на всю голову отмороженным, это было пофиг, то бандитов такое соседство очень нервировало. И хотя они, надо полагать, смутно представляли себе, зачем им нужно четыре ящика взрывчатки, зелёное земноводное душило их в полную силу.

— Делаем так, — подвожу я итог нашим переговорам. — Первым проезжает через ваши загородки уазик. С него сгружают один ящик. Он отъезжает в сторону и ждёт. Следом идёт грузовик. Он останавливается у центрального здания и ждет прохода всех остальных. Когда они проезжают мимо, из грузовика выгружают все остальное и он покидает территорию. Имейте в виду, ребята, одно неправильное движение — и сидящий в кузове человек выдернет чеку у гранаты. Ему, понятное дело, кирдык, но и вам всем мало не будет. Устраивает?

После недолгих прений моё условие принимается. С одним дополнением.

— Мы ж тут все одинаково рискуем, так?

— Ну, не без того.

— А раз такое дело, то и ты сам около грузовика того находись. Хошь в кузове сиди, хошь в кабине — нам всё едино. Но чтоб мы тебя видели.

— Да хрен с вами. Покурю…

— Э-э-э, вот этого не надо!

Негромко ворча мотором, уазик преодолевает расстояние между зданием КПМ и крайним пулеметным укреплением. Назвать эту постройку чем-то более привычным язык просто не поворачивается. Это даже на дзот не похоже. Так… куча бревен и несколько бетонных блоков. Хотя от атаки пехоты это сооружение защитить может.

Вот машина останавливается около укрепления. Хлопают двери, и на улицу вылезают двое бойцов. Молча выгружают ящик и ставят его у стены. Откидывают крышку, и теперь любой желающий может своими глазами лицезреть кучу тротила прямо у себя под носом. Следует отметить, что таковых не находится и все, сидящие в этом сооружении люди моментально попрятали головы под защиту стены. Только у пулемета остался враз побледневший пулеметчик.

Вообще, с заездом первой машины на территорию КПМа, количество зевак моментально уменьшилось. Я бы даже сказал, что они исчезли вовсе.

Уазик, тем временем, выезжает за пределы охраняемой территории и, прибавив газу, скрывается за кустами. Представляю, как ребята, бросив автомобиль, сейчас спешат назад. Ничего, время у них ещё есть.

— Ну что, командир? Поехали? — спрашивает меня водитель грузовика. Это один из собровцев. Наспех переодетый в чужую одежду, он сейчас выглядит совершенным раздолбаем и отморозком.

Поворачиваюсь к оставшимся бойцам.

— Ну, парни — ни пуха!