Демон по вызову - Белянин Андрей Олегович

Бесёнок исчез прежде, чем мужики протёрли глаза, а мой друг хлопнул кулаком по столу. Посуда подпрыгнула, недопитую бутылку я успел подхватить, а гражданин Анисимов неожиданно откинулся на стуле, задрыхнув самым наглым образом.

— А чего… — минуту спустя начал десантник, — я б, в принципе, продал. На фига мне душа при такой жизни? Армию профукали, Чечню сдали, дань им платим, пацаны наши там… Чё, нет, что ли?! А?!!

— А чего ты на меня уставился? — буркнул я, разливая остатки. — Я-то тут при чём? Это вот он тебе не разрешает, с ним и разбирайся…

— Абифасдон?

— Чего, Альберт?! Вечно я один виноватый, а ты всегда в белом…

— Н-не ссорьтесь, господа, — икнув, остановил нас интеллигент. — Я тоже готов обсудить продажу своей души. Но, как и наш друг Витя, я просил бы не столько материальных благ, сколько благополучия и величия нашей общей Родины. Это реально?

— Это нереально. — На столе вновь возник бес. — Давайте будем смотреть на вещи трезво. Страна переживает сейчас не лучший период своего болезненного возрождения. Вмешиваться в естественный исторический процесс всегда чревато. Может, по старинке — деньги, бабы, алкоголь? Ай! Ну фиг ли сразу драться-то…

Первый щелбан Альберта не достиг цели, зато второй вогнал искусителя обратно под клеёнку. Мы вновь торжественно и глубокомысленно помолчали…

— Слышь, ты! Это… А вот если я душу-то продам, а на деньги Россию подниму, то… Ну, там, мне потом… в Пекле чё, послабление будет?

— Не будет, — вынужденно признал я, потому что при Альберте особо не соврёшь.

— Более того, вас обманут, — твёрдо добавил он. — Деньги вам дадут, и много. Вы начнёте раздавать их хорошим людям, а чтобы плохие их не отобрали, накажете плохих, рассадив их по тюрьмам или просто перестреляв. Потом хорошие всё потратят и придут к вам снова, вы опять дадите им денег, но уже без особого желания. А они придут снова, уже с детьми, родственниками и друзьями, которых вы приучили не работать, ибо деньги всем хорошим дают и так. А теперь хоть на минуту представьте себе уровень катастрофического развала страны, где уже нет плохих, а все хорошие не работают, привычно наслаждаясь жизнью за ваш счёт. Ведь душу, потраченную ради этих людей, вам уже никто не вернёт. То есть безмерными деньгами Ада вы убьёте Россию за несколько лет, и вас как диктатора проклянёт весь мир…

— Дилемма, — признал интеллигент, пьяно похлопывая по руке затупившего друга. Альберт произнёс слишком много слов, хотя и выразил главную мысль для бывшего десантника предельно просто, как для ребёнка.

— Что ж, господа, получается, что стандартная продажа души в этой стране имеет лишь один вменяемый эквивалент — водку! Так, может, не стоит тянуть с договором?

Белый ангел молча поднёс к лицу пьяного интеллигента свой внушительный кулак. Когда надо, мой друг может быть крайне убедительным…

Я молча выбулькал остатки, все, кто мог, подняли. Выпили не чокаясь, но глядя на храпящего Анисимова с состраданием и всепрощением. Маленький бес, осторожно высунув смешную рогатую головёнку, быстро слизнул две капли пролитой водки, показал Альберту язык и исчез…

P.S.

— Тебе домой?

— Ага, прямо в Пекло, район ты знаешь, подкати к подъезду с ветерком, если на тёщу в танке не нарвёмся…

— Хорошо. Где тебя высадить?

— Где-нибудь там, на углу за тем светофором. — Я приблизительно указал пальцем вправо. — Вон туда, ага, спасибо. Альберт, вот скажи, вам, ангелам, положено любить всех людей, так?

— Да.

— Ведь те мужики, алкаши и пропойцы в баре, они не худшие…

— Нет, это лишь заблудшие души. Если их нельзя спасти, о них можно молиться.

— А Россия? Ведь по-любому мы с тобой здесь не одно столетие и… Неужели вот всё так и будет, а им, простым людям, остаётся только молиться?!

Мой друг не ответил. Да я и не ждал слов. Всё было понятно и так. Даже если здесь всё разворуют, загадят, уничтожат, взорвут и растопчут — он никогда не уйдёт отсюда.

Потому что это его земля. Земля ангелов…

Глава 29

Божий одуванчик

У меня с утра были нехорошие предчувствия. Во-первых, дурной сон, длинный и замороченный. Вот вроде как я всю ночь еду через пустыню на одногорбом бедуинском верблюде. Солнце палит нещадно, на мне из всей одежды только тёмные очки с одним стеклом и почему-то ласты. Тряска уматывает, по драной шкуре этой скотины бегают откормленные блохи, да ещё он всё время заворачивает назад шею, норовя укусить меня за колено. Просыпался два раза, бегал в туалет, пил успокоительное, но сон продолжался безжалостно и беспощадно…