СМЕРШ «попаданцев». «Зачистка» истории - Конторович Александр Сергеевич

Но дело не в этом. Кроме не слишком уж большого количества платины, целиком уходившей на нужды нашего производства, отвалы почти бесполезной руды должны были служить дымовой завесой для действительно секретного проекта. Сроки годности лекарств из будущего были просрочены давно и безнадежно. Эффективность их приближалась к нулю. Те опыты, которые проводил Шоно аж с 1791 года, получили настоящее развитие только после эвакуации нашей экспедиции с Кубы в конце девяносто четвертого. Николай Тоскин, как получивший наибольшую практику в подводном плавании, организовал школу боевых пловцов. А Улыбка Енота, она же Мама Яга, она же Наталья Николаевна, взяла в свои твердые руки налаживание производства простейших антибиотиков. Хотя еще в 1793-м Кямиль получил первый образец настоящего пенициллина. Так и оставшийся, к сожалению, практически единственным удачным опытом — стабильности в получении конечного продукта не было никакой. С возвращением в Форт мамы Котозавра дела пошли гораздо лучше.

На территории военного городка Первого полка возвели закрытый комплекс, где совершенно официально проводили опыты на животных в медицинских целях. Кроме строгой охраны, лучшим пугалом для любопытных были слухи о тех несчастных, кто рискнул проникнуть в БиоЦентр и подхватил неведомую заразу. Естественно, на самом деле никаких таких ужасов там не существовало. И без того хватало вполне обычной чумы, малярии и других заболеваний, чтобы плодить биологическое оружие.

Одна легенда прикрытия создана, но их никогда не бывает много. Необходимо было увести будущих последователей на ложный путь, распустив дезинформацию, что наше чудо-лекарство — «калифорний» (как решили назвать пенициллин, во избежание раскрытия природы источника) создается из минерального сырья. Которое, в свою очередь, путем сложной обработки добывается из тех самых отвалов серебряной руды.

Построив форт «Эльдорадо», мы не только на долгие годы скрыли от конкурентов метод получения антибиотика, но и легализовали добычу золота на реке Сакраменто. Для всех в том же форте «выплавлялось» и золото. На самом деле его туда привозили караваны, следующие малоизвестными даже индейцам тропами, с тех самых речных россыпей, где Котозавр отлил себе звезду из первого намытого драгоценного песка.

ЭПИЛОГ

30 сентября 1799 года. Санкт-Петербург

Этот ветреный день сентября тридцатого года одна тысяча семьсот девяносто девятого не задался с самого утра. Сначала камердинер перепутал парики, кои надобно носить во время посещения воинского строя, с теми, что приличествуют только в галантном обществе. А оное, с недавних пор, Павел Петрович сильно невзлюбил. Не по особой какой причине, а только благодаря неудачной шутке одной из фрейлин супруги своей. Отстранение неугодной особы от двора последовало незамедлительно, но до сих пор память царапали ужимки и гримасы придворных, старающихся скрыть злорадные усмешки. Мор и глад на их дома!

Вслед за этим императрица вдруг вознамерилась совершить променад с полагающейся свитой и помпою, совершенно забыв, что на сегодня был намечен смотр лейб-гвардии Измайловского полка. Командира которого, Петра Федоровича Малютина, Император в последнее время привечал всячески. Опять же не обращая внимания на шепотки придворных о неуместном, по их мнению, браке генерала. Пришлось тратить драгоценное время на вразумление супружницы, втолковывая важность ежечасного поддержания порядка и регламента в надеже и опоре государевой — полках, лично ему преданных.

И вот теперь!.. Только начался смотр, войско развернулось в шеренги, а тут кто-то ломится сквозь ряды челяди, таскающейся за самодержцем по плацу. Что за невежа может позволить себе нарушить тщательно выверенный порядок, с первых дней царствования вбиваемый в головы придворных, разбаловавшихся при матушке Екатерине?!

Ну как же, именно генерал Аракчеев! Неужели он еще не осведомлен верными людишками о готовом указе, которым опальный граф отправляется с завтрашнего дня в отставку? Что ему не сидится дома, готовясь к дальней дороге? Ибо не место сейчас таким при дворе. Да вот охрана, как назло, сегодня из преображенцев, где граф служил в чине майора. Не приняла крайних мер против своего бывшего сослуживца, что никак не совместимо с обязанностями личной гвардии и защиты государя! Ох и солоно будет сегодня кому-то, распалял себя Павел Первый, твердой рукой уже третий год вытаскивающий Россию из того болота, куда завела ее матушка. Слишком увлекшаяся, особенно в начале своего правления, разными никчемными идейками.