Стажер - Дашко Дмитрий

Мы не нашли на территории лагеря ни одного целого трупа – только обглоданные кости. Твари съели всех погибших и, почти наверняка, тех, кого ранили. В походе они отнюдь не брезговали сырым мясом, жрали все подряд.

На земле валялся пропитавшийся кровью треух. Память услужливо подсказала лицо человека-крысы, дедка-охранника, который в первый день моего пребывания в лагере посмеивался над тем, как я раз за разом огибаю пространственный пузырь и возвращаюсь к одному и тому же месту. Надеюсь, его смерть была легкой.

– Хоронить некого, – мрачно сказал Дэн, разглядывая неприглядную картину кровавого пиршества.

– Оно и к лучшему, – вздохнул Жук и пояснил: – Времени у нас в обрез.

Я кивнул:

– Да, надо срочно наверстывать.

Дорогу выбирать не было надобности: следов хуги оставили столько, что хватило бы на танковую дивизию. Перли через тайгу, не разбирая дороги. Единственное, что их могло остановить, – аномалии. В одну они, кстати, вляпались. Судя по паре кровавых «блинов» да разлетевшимся по всей округе ошметкам плоти, несколько хуги угодили под «Егозу», она их и припечатала. Воняло здесь как на скотобойне.

Была ли это та самая аномалия, что припечатала Жреца, или другая, я не знал. Определенно мне в последнее время везло на это необъяснимое атрийское явление.

В другом месте мы обнаружили следы недавней пирушки. «Очаровательные» создания перекусили другими не менее «обаятельными». Хуги оправдали свое эвенкийское название. Готовы жрать круглосуточно.

Гидроперит по костям опознал живоглотов.

– Целый выводок. – Он покачал головой. – Вот так, сидели себе живоглоты в засаде и не подозревали, что скоро сами угодят в чужое брюхо.

Дэн заметил:

– Вы так говорите, будто вам этих живоглотов жалко, товарищ прапорщик.

Гидроперит усмехнулся:

– Как раз нет. Абсолютно не жалко. Хуги стоило бы поблагодарить за то, что расчистили нам путь.

– Встретимся и поблагодарим, товарищ прапорщик.

– Ну-ну.

Галунзе огляделся по сторонам.

– Надо бы на карту взглянуть: определиться, где мы.

Он вытащил из планшетки старую, еще советских времен карту.

– Мы примерно здесь, – кончиком пальца указал он. – Я думал, будет хуже. Район в принципе сносный.

– Это если не считать целой роты «голодных»? – не удержался от ехидного замечания Жук.

– Кое-какая польза от них есть. Можно повиснуть у них на хвосте, ничего не опасаясь. Там, где прошли хуги, ни одной другой твари не осталось, а значит, можно не отвлекаться на тех же живоглотов или, скажем, волколаков.

Следы вели то вверх, то вниз. Иногда приходилось карабкаться чуть ли не по скалам, рискуя сверзиться и свернуть шею. Мы ползли медленно, как муравьи. Цеплялись за тонкие стволы деревьев, росших на спусках и подъемах, хватались за ветки и рывками продвигались вперед. Устало давили подошвами сухой мох и смахивающий на морские кораллы ягель.

Хуги преодолевали препятствия куда веселей, расстояние между нами постепенно увеличивалось.

– Ничего, никуда они от нас не денутся. Догоним, – заверил прапорщик.

Ветер шумел в верхушках деревьев. Тихо распевали птицы. Под ногами чмокало и хрустело.

Мы вновь подошли к спуску. Жук случайно толкнул ногой камешек, и тот весело поскакал вниз.

– Осторожно, – заметил Гидроперит. – Уши есть не только у нас.

Он пошел нарочито медленно, приходилось приноравливаться к его шагам.

Мы снова оказались в густом лесу.

Я отвел едва не хлестнувшую по глазам ветку, выругался про себя. Так можно и слепым остаться. Деревья словно нарочно затрудняли наше движение. А здесь, стоит отметить, росли настоящие великаны. Таких исполинских лиственниц мне еще не приходилось видеть.

Погода определенно портилась. Ветер изменил направление и холодил спину. Одежда на нас раздувалась, как паруса.

В животе урчало. Жутко хотелось есть, но я старался не думать о пище. Как будто специально, на глаза попался куст, усеянный аппетитными ягодами. Растение напоминало миниатюрную вишню, ягоды налились соком, сквозь тонкую кожуру просвечивала черная косточка. Сработал внутренний рефлекс, рот наполнился вязкой слюной.

Я сглотнул и заставил отвести взгляд в сторону. Вполне возможно, они съедобны на Большой земле, но в АТРИ были ядом в чистом виде.

В желудке снова засосало.

– Извини, брат, шамать нечего, – развел руками Дэн, до которого отчетливо доносились звуки моего страдающего организма. – Припасы кончились.