Рай беспощадный - Каменистый Артем

Олег опять присвистнул, понимающе произнес:

— Колодки?!

— Ага.

— Какие колодки? — уточнил Макс.

Паренек, вновь указав на правое колено, быстро пояснил:

— Из куска бревна их делают. Раскалывают, внутри прорубают зазор, чтобы нога пролезла. Закрывают вокруг колена, скрепляют липучкой и веревками. С такой штукой быстро двигаться не получится — не дает. Правую ногу сдавливает, мешает, о левую ногу трется. И тяжелая она, неудобная. У тех, кто долго в рабах ходит, ноги разной толщины становятся — потому что мышцы работают неравномерно. Даже если снять ее, хромота останется — бегать трудно.

Из зарослей на другой стороне промоины показалась очередная пара мальчишек, таких же измученных, но на них даже внимания не обратили — все неотрывно уставились на рассказчика, молча переваривая дикую информацию. Лишь Олег продолжал говорить:

— Липовцы про такое рассказывали месяца три назад — встретились мы с ними на дальнем буе. А почему вы без колодок теперь? Сбежали?

— Как же… сбежишь от них… Мы ведь смертники, нас сюда постоянно гоняют за ништяками местными. С колодками по зарослям не очень-то походишь, вот их и снимают на берегу. Деваться нам здесь некуда — все равно ведь назад вернемся, к готам. Они возле моря ждут. Вода вся у них и еда. Шлепки тоже у них — без них по острову ходить можно, а вот по рифам далеко не уйдешь. Куда мы денемся?

— Я бы спрятался здесь, сделал лапти из тростника, набрал орехов кокосовых и пошел бы с ними в другой поселок! — чуть ли не выкрикнул Снежок.

— Ага — можно еще у диксов местных ботинки в долг попросить. Хорошо тебе — ты умный. А мы вот дураки… Знать бы еще, в какой стороне есть другой поселок, не захваченный этими гадами. Ведь если второй раз им попадешься, то умирать месяц будешь. Сразу определят, что беглый — по следам от колодки. Я не один раз видел, что с такими делают. Нас специально водили смотреть, — уставившись в глаза Максу, паренек горячо залопотал: — Я Сашок, а это мои ребята. Они хорошие. Возьми нас с собой. А?! Ну пожалуйста возьми! Делиться с нами своей едой и водой не надо — мы орехов наберем! Не пожалеете! У нас ребята надежные! Мы груз ваш поможем донести! Вам легче идти будет!

Макс озадаченно покосился на Мусу и, указав копьем в его сторону, пояснил:

— Вообще-то главный он.

Муса посмотрел на раба как-то недоверчиво, и произнес странное:

— Шорты сними.

— Ты чего?! — вскинулся тот.

— Да ничего. Готы сволочи еще те — наслышаны уже про их хитрости. И про то, что эти живодеры с рабами любят делать, тоже знаем. Шорты сними — проверим.

Вздохнув, тот подчеркнуто спокойно уточнил:

— А что — следов от колодок тебе мало? Такие отметины за день не сделаешь — месяцами надо носить. Не знаешь в чем разница между смертником и простым рабом? Незачем мне шорты снимать — на месте все там.

Муса, не сводя с него недоверчивого взгляда, зловеще протянул:

— Ты мне мозги не пудри. Слухи ходят, что перед нападениями готы шпионов иногда подсылают. И еще я слышал, что готы рабам яйца режут. Так что показывай.

— Правильно, — кивнул Сашок. — Но это рабам, да и то не всем, а простым. А мы смертники.

— А в чем разница?

— В том, что таких рабов никогда не посылают на опасные дела. Они ракушки и кокосы собирают, хижины строят, огородами занимаются, рыбу ловят. На одном месте сидят, не ходят туда. где прибить могут, их кормят более-менее, наказывают не сильно. Понимаешь? А смертников гонят туда, где работа труднее, и погибнуть легче легкого — на Большой остров; нырять возле буев за хабаром с Земли; таскать бревна от дальних островков. Когда в плен попадают взрослые ребята, у которых ничего нет кроме пары рук, им выбор предлагают: или в рабы, или в смертники. Смертникам пальмовую колодку цепляют на колено, рабам легкий бамбуковый браслет. И еще рабам… Рабам да — чик-чик делают им, чтобы спокойнее были и на баб черных не заглядывались.

— И что, находятся дураки согласные на такое? — изумился Макс.

Сашок кивнул и добавил:

— Трусы, запугивают их сильно. Жить хочется, вот и… Их тех, кто не соглашается, треть убивают сразу — по жребию. На глазах у остальных. Да и выжившие долго не протягивают. Вот от страха и соглашаются многие. Но мы не согласились. Из нашего поселка в смертники тридцать девять ребят попало. Это было почти два месяца назад — теперь осталось четырнадцать. А может и меньше…