Завороженные - Бушков Александр

— Огонь!

Оба стрелка вскинули свое оружие, нажали на спусковые крючки — и ровным счетом ничего не произошло. Поручик прекрасно видел, как они с испуганными, недоуменными лицами то встряхивают оружие, как будто это может чем-то помочь, то отчаянно давят на спуск — безрезультатно…

Шорна выхватил зеленую стеклянную трубку на гнутой револьверной рукоятке, выстрелил в вождя и его приближенных…

Хотел выстрелить. Опять-таки ничего не произошло, Шорна оцепенело уставился в дуло, вождь и его свита захлебывались визгливым хохотом, действительно напоминавшим ржанье…

— У тебя что-то не ладится, высокий господин? — протянул вождь с нескрываемой издевкой. — И твои челны почему-то упали… Ах, какая неожиданность! Ну вот так… Я тебя все-таки сожру, только не сразу, сначала мы…

Поручик вскинул скорострел и нажал на спусковой крючок. Какой-то миг сердце у него заходилось от страха, казалось, что и у него ничего не получится — но загремели выстрелы. Скорострел, беспрестанно плюющийся огнем, задрал дуло, но поручик ухитрился держать его, как надлежит.

У него не было опыта в обращении с этой штукой, но мишень оказалась чертовски удобной: кучка фигур величиной с всадника, стоявшая в каком-то десятке шагов… Тут просто невозможно было промахнуться, свинец хлестнул по вождю и его свите, моментально расшвырял их в стороны, сбил с ног, послышались дикие вопли ужаса и боли, кто-то не шевелился, кто-то бился в пыли…

Скорострел захлебнулся, замолк. Сначала поручик, ничего не понимая, отчаянно затряс оружие, словно надеялся что-то этим поправить, потом вспомнил, в чем тут дело, нажал большим пальцем застежку, и расстрелянная обойма упала в пыль к его ногам. Выхватил новую, торопливо, неуклюже, обдирая пальцы и не чувствуя боли, вогнал ее куда следовало, передернул затвор и, вспомнив подробные поучения, стал стрелять короткими очередями, в промежутки меж домами, по теснившимся кентаврам.

Это была бойня — ливень пуль на короткой дистанции… Уши заломило от панических воплей, кентавры кинулись врассыпную, опустели «улочки», ведущие на «площадь», гремели неподкованные копыта, взлетала клубами пыль, в золотистом мареве маячили уносившиеся галопом полулюди-полукони…

— Вон там! — отчаянно закричал Витари, указывая на один из ближайших домов. — Вы видите?

Поручик и сам не понимал: то ли он видит, то ли он слышит, то ли тут еще что-то неописуемое человеческими словами. Однако он знал, что это и в самом деле там…

— За мной, — отчаянно вскрикнул он, спиной вперед продвигаясь к тому дому, послав еще одну короткую очередь вслед уносившимся кентаврам.

Вбежал внутрь: невероятная вонь, кучи прелых листьев, грубые глиняные горшки с чем-то смердящим… Он двигался уверенно, под одобрительные возгласы Витари. Уставился на одну из куч — и тем же неописуемым способом видел, как под ней ритмично пульсирует то ли высокий чистый звук, то ли равномерно полыхавшее сияние. Торопливо разгреб кучу носком сапога, увидел теперь уже глазами нечто вроде светившегося золотистым стеклянного шара величиной с человеческую голову — и, отступив на пару шагов, принялся стрелять по нему в упор.

Шар не то чтобы лопнул — взвился мириадами сверкающих осколков, словно бы таявших на лету, исчезавших… Вокруг уже не было золотистого марева. С лицом человека, испытавшего этакое некое озарение, Шорна направил свое оружие в проем и нажал на спуск. Наружу ударила полоса зеленого света.

— Вот так, господа мои, — сказал Шорна с величайшим самообладанием. — У нас подобных штуковин нет в натуре, они разве что теоретически писаны… Следовательно, работа цвергов — хотя с тех пор, как они забросили свои города, никто не слышал, чтобы они применяли какие бы то ни было механизмы…

Где-то на значительном отдалении слышался заполошный топот копыт и беспорядочные крики. Судя по всему, кентавры атаковать более не собирались… Отсюда была видна их собственная лодка, пребывавшая в целости и сохранности. О том, какое зрелище представляют сейчас две другие, камнем обрушившиеся из поднебесных высей, не хотелось и думать…

— Ну что же, пойдемте искать оружие? — столь же хладнокровно продолжал Шорна. — Не гоняться же за этими тварями… Я кого-нибудь обязательно допрошу. Но потом…

Поручик покосился на него с уважением — крепок духом, ничего не скажешь…