Пробуждение - Дженкинс Тина М.

СВОБОДА СВОБОДА СВОБОДА СВОБОДА СВОБОДА СВОБОДА

Откуда-то пришло желание переложить карандаш в левую руку, и Нат не стал сопротивляться. Сосредоточившись на своем теле, он сидел, низко наклонив голову и не замечая ничего вокруг, и только шептал чуть слышно:

— Ну давай, Иэн, давай! Поговори же со мно!

Левая рука начала двигаться — сначала нервно, неловкими рывками, отчего карандаш оставлял на бумаге одни лишь длинные, перепутанные, зигзагообразные линии. Этими каракулями Нат заполнил несколько страниц, но чем дольше он писал, тем разборчивее становились загадочные письмена. Наконец на очередной странице появилась надпись:

ПОМОГИ МНЕ!

Глядя на нее, Нат испытал настоящий шок. Он был уверен, что его рука вывела эти слова совершенно самостоятельно и что это произошло не случайно. Химик-аспирант Иэн Паттерсон пытался разговаривать с ним. И за те секунды или минуты, когда Нат сидел, глядя на послание из другого мира и пытаясь осмыслить происшедшее, с ним что-то произошло. Словно лопнули тонкие нити, удерживавшие его по эту сторону разума и на свободу вырвалось что-то темное, чужое, дикое. Нат начал с малого, швырнув о стену металлический поднос для пищи. Потом он перебил все светильники и, окончательно потеряв над собой контроль, принялся громить и крушить все, что попадало под руку. Он ранил себя осколками стекла и пластмассы, но не замечал боли, и только дикий рев, исторгавшийся из его горла, становился все громче. Прибежавший на шум охранник попытался оглушить его дубинкой, но Нат ловко увернулся и вышвырнул бедолагу в коридор. Когда появились другие охранники, он уже истратил все силы и скорчился в углу, однако стоило им приблизиться, он так свирепо зарычал на них, что они отпрянули, а Нат с ужасом осознал, какой сильный страх он внушает окружающим.

В конце концов охранники набросились на него все вместе, повалили на пол и прижали к шее холодный ствол нейроружья. Нат еще барахтался, хотя и понимал, что сопротивление бесполезно. В какой-то момент он извернулся и увидел Монти, который неподвижно застыл в дверях. Его лицо выражало ужас и отвращение, и Нат окончательно осознал, во что превратился.

И это открытие не доставило ему никакого удовольствия.

После этого случая Нат лишился последних привилегий. Его больше не выпускали в коридор и даже в туалет водили под охраной. Подобное ограничение свободы, и без того минимальной, сильнейшим образом подействовало на Ната. С каждым днем ему становилось все труднее держать себя в руках. По утрам, глядя на себя в зеркало, Нат едва узнавал собственное отражение. Порой ему казалось, что он окончательно потерял контроль над собой и что власть полносью перешла к телу.

Все чаще и чаще его охватывало дикое, безумное желание силой проложить себе дорогу к свободе и убежать, спрятаться в пустыне или в горах. Тщетно Нат уговаривал себя, что Иэн Паттерсон был человеком порядочным и благоразумным и что его тело должно воздействовать на него только положительно, облагораживая мысли, порожденные не до конца восстановившимся мозгом. Иэн не стал бы бунтовать и тем более — предпринимать какие-то отчаянные шаги. Он бы постарался смириться со своим положением и даже найти в нем светлые стороны. Однако мрачное возбуждение продолжало владеть Натом, и часто, поддавшись ему, он снова и снова вступал с телом в полумистическую связь. Для этого ему достаточно было просто сесть к столу и, откинувшись на спинку стула, расслабить мышцы шеи и запрокинуть голову назад, как бы давая телу возможность действовать самостоятельно. И оно действовало, точнее — разговаривало с ним при помощи карандаша и бумаги. Нату нужно было только немного подождать, и на бумаге начинали сами собой возникать слова:

БОЛЬШАЯ ПТИЦА

КАМЕНИСТЫЙ РУЧЕЙ

БОББИ

ИИСУС ЛЮБИТ ТЕБЯ

Эти фразы повторялись чаще всего, хотя кроме них было много других, по-видимому, случайных слов. А однажды его левая рука нацарапала фразу, которая произвела на него впечатление разорвавшейся под стулом гранаты:

МОЯ ЖИЗНЬ — ТОЛЬКО МОЯ!

После этого Нат настоял на еще одной встрече с Персис. Показав ей свои каракули, он спросил, что она думает по этому поводу.

— Тело Иэна продолжает вырабатывать различные гормоны, поэтому соответствующие химические изменения, затрагивающие все клетки организма, тоже относятся к нему, — сказала она сочувственно. — Но… как бы это лучше сказать? У этой машины есть шофер — ты. Ты садишься за руль, включаешь зажигание и жмешь на педали. Ты выбираешь пункт назначения и решаешь, каким путем ты туда поедешь и с какой скоростью. И я считаю, что тебе нужно взяться за дело сейчас, пока ты еще в силах справиться с этой задачей.