Человек космоса - Олди Генри Лайон

Обо мне забыли. Наверное, я мог бы спокойно уйти.

— Опомнитесь! Вы же люди! Люди!!!

И все прекратилось. Они поднимались, отирая бороды, не замечая мерзких пятен на одежде. Один за другим оборачивались ко мне.

— Мы ждем, гадатель, — сплевывает багровую слюну Красавчик.

Почему я до сих пор не назвал ни одного из вас по имени?! Только клички, собачьи клички... Какой он Красавчик?! Антиной, сын Эвпейта, сидя в гостях у твоего отца, я держал тебя на коленях! Ты брал из моих рук кусочки хлеба, размоченного в сладком вине, ты смеялся, хлопая в ладоши...

— Ждете?! Ну так слушайте мой ответ! Не вижу я близкой смерти благородного Телемаха и его деда Лаэрта! Но вижу другое: все вы лежите в крови, мертвые! Горе вам, несчастные! Горе! А потому мой вам совет: бегите отсюда все! прочь! прочь!..

Криком я пытался подавить ужас. Еще один шаг... последний шаг...

И они навсегда остались бы зверьми.

— Что ты несешь, пророк недоделанный?!

— Заткнись!

— Тебя ищут кровники? Погоди, погоди... Настойчивый стук в дверь. Били кулаком: с размаху.

Клокочущий от ярости Красавчик бросился, откинул засов.

— Телемах, ты?! Чего тебе надо?!

— Это мой дом, Антиной, — прищурился в ответ мой сын.

— А этот придурок, корчащий из себя прорицателя, и нищий оборванец — твои гости?!

— Да, мои гости.

— Так отдай их нам! Мы продадим их сикулам^[64], на край света...

— ...А выручку поделим с тобой, — криво ухмыльнулся Богатей.

— Я не продаю своих гостей, — в голосе Телемаха звучало гордое презрение. Да, таким ты мне нравишься, сын! — Прошу тебя, Феоклимен, пойдем со мной. Нам надо поговорить...

Я не заставил упрашивать себя дважды.

— Ты уже насмотрелся, папа? — спросил Телемах, когда мы вышли в коридор. — Ты убьешь их завтра? С утра?..

АНТИСТРОФА-П

Что не спешите вы встретить царя?..

Зеленая звезда удивленно моргала мне вслед, когда на закате я выскользнул из своего дома и направился в отцовский. В детство. В начало. В тебя, моя память. Мне чудилось: так будет легче. Я ошибался. Звезда, ты правильно моргала. Ты ждала меня на террасе. Хотела вернуть иную ночь: мы провели ее наедине с тобой, перед отплытием под Трою.

Вместо этого я. Одиссей, пошел в дом Лаэрта.

Садовая ограда в полтора человеческих роста — пустяк. Разбежавшись, легко толкнуть землю ногами. Пальцы ласкают ракушечник, выбеленный луной; тело пустое, словно рыбий пузырь.

Радуйся, сад. Это я.

Помнишь рыжего безумца? Вспомни хоть ты...

Темная громада дома отсюда почти не различима. Ладно. Там, наверное, и нет сейчас никого. Может быть, десяток верных или просто усталых рабов спит в сараях. Запустение. Ожидание. Безнадежность. Дорожки заросли травой, высокий бурьян путается в коленях. В кронах деревьев посвистывает ветер. Или ночная пичуга. Что ты сулишь мне, свист? Полет стрелы?! Здесь, на этом месте, кучерявый друг детства спугнул воробья, выстрелив в безобидный листок. Я тогда еще не знал, что Далеко Разящий не умеет промахиваться. Я многого не знал тогда.

Чабрец стонет под сандалиями, исходя горечью встречи.

Буйно разрослись асфодели. Бледные венчики качаются, склоняют головы набок. Присматриваются: что за тень пришла к нам? Это я. Я пришел. По смутной дороге. Куст жасмина тянется ввысь, хочет стать деревом. Дубом или ясенем. Не надо, куст. Из тебя сделают корабль, и придется уплывать навсегда. Лучше весной закипеть белой пеной, на миг ощутив себя морем. Море никуда не уходит. Море остается.

Под ногами хлюпает.

Останавливаюсь.

Малый, рукотворный пруд. Десять локтей в поперечнике. Ряска, тина, и — желтое, тусклое золото лотоса. Наклонись, собирай; стань богачом. Смеюсь, закрывая рот рукой. Папа, ты верен себе. Ты получил мое послание; не знаю, как, но получил. Думаю, женихи изрядно потешались над причудами впавшего в детство старика, Вот он, кумир лотофагов. Сорвать, откусить. Воспарить в желтый сон. Перепробовать сотню способов возвращения. Спасти, убить, заставить... изгнать... уйти...

Продолжая смеяться, опускаюсь на камень.

Бесформенный, ноздреватый камень, случайно оказавшийся на пути. У кромки пруда. От камня тянет слабым, насмешливым теплом. Мне хорошо сидеть. Хорошо возвращаться.