Смех дракона (сборник) - Олди Генри Лайон

ВЕРЮ – НЕ ВЕРЮ, ИЛИ ДОСТОВЕРНОСТЬ, КАК ЕЕ НЕТ…

ПРОЛОГ

1. ПРОБЛЕМА ДОСТОВЕРНОСТИ

Оставим в покое тот нюанс, что можно родиться при царе, но нельзя родиться при боярине, пусть он трижды свояк Филарета (см. контекст). Итак, проблема достоверности, поиск ляпов, сравнение текста с энциклопедией и справочником… В последнее время это стало любимым занятием читателей фантастики. Они занимаются этим с завидной регулярностью, тратя на изыскания столько времени, что с меньшими усилиями можно было бы осушить Тихий океан.

На семинаре в Партените один почтенный критик очень беспокоился: «Если читатель будет изучать историю по вашим книгам, он же ее неправильно выучит и будет знать с ошибками!» Другой, не менее почтенный критик, написав ряд рецензий на роман «Алюмен», практически не рассматривал идею и проблематику книги. Зато большое внимание уделялось комментариям синолога А. и скандинависта Б. , географическому расположению замка Эльсинор, дате смерти отца математика Галуа…

Странная позиция: «если по вашим книгам будут изучать историю».

КТО?!

Если профессиональный историк, то он идиот. Скажи студент преподавателю в университете, что сдает экзамен, основываясь на материале книг Олди или Валентинова – да хоть Дюма… Если же это просто читатель, он, как минимум, узнает что-нибудь новое. Но речь о другом. Дюма сдвинул во времени осаду крепости Ла Рошель. Мушкетеры два раза дерутся на дуэлях на двух разных улицах Парижа, хотя это одна и та же улица, просто в разное время она меняла названия. Да и фехтуют Атос с Арамисом не так, как это делалось в их бурный век, тяжелыми и длинными шпагами.

Где вы, форумные знатоки?! Разите бездельника Дюма!

Зайдем с другого бока. Это что-нибудь меняет в восприятии романа «Три мушкетера»? Делает роман хуже? Должен ли Дюма отвечать обвинителям в ЖЖ? Смех смехом, но проблема стоит серьезно. Что произошло, если соответствие справочнику сделалось главным достоинством произведения?

Недавний доклад Валентинова о «заклепочниках» был принят крайне резко. Стоит усомниться в значении достоверности, как тебя сразу обвинят в нежелании скрупулезно изучать материал, в неумении работать с историческим фактажом, в начетничестве и небрежности. В какой-то степени обвинители правы – сколько сейчас выходит книг, где реалии взяты от фонаря? С другой стороны, стоит вознести достоверность на пьедестал, объявить ее королевой – и тебя ткнут носом в не-художественность твоих книг, безликость персонажей и вялость идей.

Очень болезненная тема. Хотя, казалось бы, что в ней особенного? Почему именно сейчас «достоверность» встала во главу угла, сделалась идеей-фикс, главным мерилом качества книги? Вряд ли мы сумеем решить сей вопрос раз и навсегда – это невозможно в принципе. Но попробуем обозначить его, очертить круг проблем, высказать частные соображения. Тем более что литераторы – люди нервные и беспокоятся всерьез. К примеру, одна писательница размышляет на форуме:

– Достоверность описаний (эффект присутствия) является моей сильной стороной. Но, как ни странно, большинство претензий от читателей поступают ко мне именно в части документальной достоверности. Причем отзыв сопровождается неизменным выводом: это мешает мне читать, после этого я не могу сказать о книге ничего хорошего. Эта проблема заставляет меня не спать ночами, пытаясь вычислить, что же я делаю не так? В данный момент я дошла до того, что не могу нормально писать. Я каждую секунду оглядываюсь на эту документальную достоверность. Ряд читателей не желает принимать условности, которые я накладываю на декорации. Недавно получила отзыв на «Черный цветок» с претензией, что в этом мире (мире, который выдумала я!) метрические книги должны храниться в церкви, а не в городских архивах! И это в мире, где нет церквей! Там же автор отзыва рассказал мне, как правильно перевести на тюркский словосочетание «черный цветок». Мало того, что я знаю десяток вариантов происхождения слова Харалуг, так ведь и на тюркском наречии в книги никто не говорит!