Кодекс Дракона - Малиновская Елена

Впрочем, уже через пару секунд Магистр закончил смеяться так же резко, как и начал. Подошел к Боргу вплотную и с силой ткнул ему кулаком в плечо, да так, что великан едва не попятился.

— Ты пришел исполнить клятву верности? — прошипел он. — Поразительная наглость! Лучше расскажи, как тебе удалось предать меня?

— Я не предавал тебя. — Борг был выше Лантия на целую голову, но последнему как-то удавалось смотреть на него сверху вниз. — Временное отступление во благо хозяину не считается предательством. Я ведь вернулся. И собираюсь вступить в бой с черным драконом. Разве этого мало?

— Вернулся он, — презрительно протянул Лантий. — А откуда мне знать, что в самый решающий момент ты не покинешь меня вновь? Впервые слышу, чтобы предательство называли временным отступлением!

— Успокойтесь, — вмешался Рикки в чуть не начавшуюся перепалку. — Лантий, Борг действительно верен тебе. Он… Он испугался, что его нападение на Шени может быть истолковано превратно, и ты сначала прикажешь убить его, а потом разберешься в происходящем.

Лантий перевел немигающий взгляд на Рикки, но практически сразу отвел глаза. Я вполне его понимал. При желании храмовник умел смотреть так, что никому не удалось бы посостязаться с ним в этом.

— Ну и зачем вы пришли? — глухо спросил Магистр, мигом потеряв весь свой боевой запал. Отошел к столику с выпивкой и откупорил очередную бутылку.

— Чтобы спасти тебе жизнь. — Рикки неодобрительно качнул головой, когда Лантий жадно присосался к алкоголю, но ничего по этому поводу говорить не стал. — Даю слово храмовника, что ни для чего больше.

Лантий оторвался от бутылки, отер рот рукавом белоснежной рубашки, не обращая внимания, что пачкает ее кровавыми пятнами вина, и недоверчиво хмыкнул.

— Спасти меня, — с горькой иронией проговорил он. — Разве это возможно? Палач с минуты на минуту войдет в мой дом, а колдунья уже находится здесь. И, что самое противное, я никак не могу помешать данному обстоятельству. Демоны бы побрали этих заклинателей! Знать, что враг находится так близко, но не иметь возможности до него добраться!

За окном громыхнуло. Слепящая вспышка молнии на миг озарила темную комнату, в которой Лантий не стал зажигать света. Надо же, сейчас всего полдень, а ощущение такое, будто уже поздний вечер.

— Позволь?

Не дожидаясь разрешения, Рикки прищелкнул пальцами, пробуждая от спячки магический шар над потолком. Потом задумчиво потер пальцами подбородок.

— Могу ли я увидеть заклинателей? — негромко спросил он.

— Понятия не имею. — Лантий безразлично пожал плечами. — Обычно днем они не появляются. Но сейчас темно и нет солнца. Рискни. Если не боишься, конечно, что тебя проклянут, как испугались мои люди, когда я послал их в подвал. Ни одна скотина не согласилась!

— Ты все-таки не послушался меня? — Рикки раздраженно хрустнул пальцами. — Решил сам разобраться с заклинателями? А как же правила гильдии?

— Плевать мне на эти правила, если на кону стоит моя жизнь. — Лантий с вызовом положил руку на перевязь с мечом. — Разве ты на моем месте поступил бы иначе?

— На твоем месте я бы сам отправился к заклинателям, — ответил Рикки. — А не стал бы прикрываться спинами защитников. Понятно?

Лантий побагровел от гнева. Не скрывая угрозы, шагнул к храмовнику, словно собираясь взять его за грудки. Но споткнулся, стоило тому лишь взглянуть на него.

Я наблюдал за этой сценой, испытывая противоречивые чувства. С одной стороны, мне было приятно, что Рикки осадил Лантия. Что скрывать, тяжело испытывать жалость или сочувствие к человеку, к которому ревнуешь свою подругу. Но, с другой стороны… С другой стороны, я, как никто иной, понимал, что такое — быть проклятым без малейшей надежды на спасение. Когда висишь над пропастью, готов хвататься за любую соломинку. И рассуждения о благородстве кажутся в этом случае смешными и нелепыми. Особенно когда слышишь их от человека, который даже представить не может весь ужас твоего положения.

— Почему же? — негромко возразил Рикки моим мыслям. — Как раз я очень хорошо понимаю. Поверь, я прекрасно помню, каково это — распятым лежать в жертвенном круге и ждать, когда мое тело займет чужое существо. Тебе грозит лишь смерть, а мне тогда — куда худшая участь.

Я привычно промолчал, мысленно удивленно присвистнув. Интересно, сколько тайн хранит прошлое храмовника? По спокойным светлым глазам юноши невозможно понять, какие страсти терзают его на самом деле, и терзают ли вообще.