Карты судьбы - Колесова Наталья Валенидовна

Псы спали. Дремал Айленд, над которым Элджи всю ночь наговаривал что-то. Сам парень сидел в прежней позе, опустив веки, лицо его в наползающем утреннем тумане было серым и осунувшимся. Я встал.

– Пойдем-ка спать, приятель.

Элджи открыл глаза, поморгал, тяжело поднялся на онемевшие ноги и, качнувшись, рассмеялся. Я легко подхватил его на руки. Сделав шаг к лестнице, понял, что он уже спит. Отнес его в свою спальню, уложил на постель, стянул сапоги и укрыл одеялом.

Когда в назначенный час в дверь заглянула улыбавшаяся Мэгги, я подпрыгнул в кресле и зашипел:

– Иди, потом, потом придешь!

Лицо Мэгги вытянулось, когда она увидела на кровати своего спящего хозяина. Совершенно неожиданно заявила громко:

– Ну уж нет! Вижу, теперь мне здесь делать нечего!

И крепко брякнула дверью. Чертыхнувшись, я оглянулся. Элджи сидел на кровати, уставившись на меня сонными обведенными синевой глазами.

– Что?! Кто это?

– Мэгги.

Элджи кивнул, зевнул и снова улегся, подложив под щеку кулак.

– Что она?

Я пожал плечами.

– Сказала, ей здесь теперь делать нечего.

– Ну и дура, – равнодушно сказал Элджи.

– Она в разговоре почему-то называет тебя Габи.

Элджи смущенно улыбнулся.

– Габриэлл – мое второе имя. Оно напоминает мне королеву, и я не люблю его. А Габи… Это мое детское прозвище. Я раньше очень походил на девочку.

«Ты и сейчас походишь, – подумал я. – На храбрую, сильную, ловкую, но все же девочку».

– С кем ты говорил там, в библиотеке?

– Как с кем? С Габриэллой, конечно! Она наслала на замок свою тварь, нарушила договор и…

– Но как? – перебил я. – Как ты с ней мог говорить? Она же у себя в замке, а ты…

– Ну, у нее королевский талисман, а я… я сам по себе многое умею. Потому-то мы и стараемся не сталкиваться, заключили этот договор – я не суюсь к ней в замок, а она – ко мне в Элджертон.

– Королева Габриэлла боится маленького Элджи?

Элджи поколебался.

– Скорее не меня… Альберта. Он взял меня под свою защиту.

– Ах, так все-таки взя-ал… – поднял я брови. Но, видя, как неприятен этот разговор, сменил тему. – А что это за… молитва там, в библиотеке? Мне показалось, это стихи. Что-то про Асмура, Ганелону.

– Это легенда, – мрачно сказал Элджи. – Последние слова, которые, по слухам, сказала моя мать Асмуру. Ты знаешь, что он убил ее?

– Король? За что?

– Все знали, что Ганелона колдунья. Откуда-то пошел слух, что это она натравила на нас северян. И тогда Асмур предложил ей поединок, чтобы избежать ненужного кровопролития. Если победит она, королевство сдается, а если он…

– Но драться с женщиной…

Глаза Элджи сверкнули.

– Ты не знаешь, как воюют женщины в нашем роду!

– Но ты не веришь, что это она привела врагов?

– Нет. Я даже думаю… иногда, что сам Асмур пустил слухи, чтобы избавиться от Ганелоны. Может, думал, она подстрекает Альберта… не знаю.

– А Альберт?

– Он был далеко. А когда узнал… Альберт был очень привязан к Асмуру. И верил ему. Мы никогда не говорили с Альбертом об этом. И…

Элджи помолчал.

– Я знаю эту легенду наизусть. Можно сказать, она была моей молитвой с детства. Но многое мне непонятно. Вот, слушай.

И он заговорил быстрым, немного задыхающимся, словно от быстрого бега, голосом:

• – Король мой, Асмур, господин, —
• Сказала Ганелона. —
• – Один с тобою на один
• Мы встретились у трона.
• И проклят будет тот из нас,
• Кто победит другого.
• А мертвый будет мертв,
• Пока
• Не стает боль былого.
• Но рок и смерть отступят вновь,
• Когда опять прольется кровь,
• И эта кровь – подарок мой,
• Сквозь годы посланный судьбой.
• И золото моих волос,
• И серебро последних слез —
• Все будет в памяти твоей,
• Чтоб стал печальней и мудрей;
• Чтобы моей любви крыло
• Тебя любовью обожгло,
• И чтобы ненависти плеть
• Заставила твой ум гореть,
• И чтобы ты не мог понять,
• Убить меня – или обнять.
• И чтобы, потеряв двоих,
• Ты плакал над одной из них.
• И чтобы он, любимый мой,
• Прощенье даровал собой.
• И чтобы смертью смерть поправ,
• Ты все же
• оказался
• прав…

Элджи перевел дыхание.

– Будет проклят – понятно, вскоре Асмура убили. А дальше – она предсказывает то, что никогда не происходило и уже не может произойти… И почему – «золото волос»? У Ганелоны были черные волосы…

Я невольно посмотрел на его шевелюру. Можно было их назвать и золотыми…