Вкус вампира - Белянин Андрей Олегович

— Лежит, — не сразу сообразил я. — Нет, сидит. Нет, нет, встала уже! И я встал, мы…

— Кто встал?! Ах вот вы, значит, как… Убери лапы, гнусная тварь! Ева, это я не тебе. Хотя тебе тоже следовало бы… Да отцепись же ты, сволочь! — За дверью происходила невнятная возня, похоже, пленницу силой оттаскивали с места переговоров. — Я ещё вернусь, Дэн… И если я только узнаю… Пустите, мерзавцы! Ева, девочка моя, сделай же что-нибудь! Дэн! Помни своё обещание! Помните оба, что вы мне обещали-и…

Я бросился на дверь, ударившись в неё всем телом. На мгновение показалось, что она подаётся, выходя из пазов, но — увы… Рухнув на пол, под издевательский смешочек с той стороны я ещё успел услышать:

— Вот и всё, Титовский, вот и всё…

Дальше, как и положено по сюжету, драматическая тишина и ледяное безмолвие. Практикантка нежно гладила меня по плечу, а я лежал лицом вниз на холодном кирпичном полу, в бессилии сжимая и разжимая кулаки.

То, что с «бегством» Сабрины было всё не так просто, — понятно с первого взгляда. Значит, план, как поймать и уничтожить Барона, возник в её хорошенькой головке в процессе телефонных переговоров. Она поняла, какой шанс получила, и решилась бить наверняка. Барон должен был знать, что в Кремль она приедет одна, без спутников и без оружия. Её, разумеется, встретили ещё в воротах, обыскали, проверили машину и только тогда дали последующие указания.

Будучи в полной уверенности, что Енот отследит её путь, она искренне надеялась, что я приду на выручку и буду просто ВЫНУЖДЕН убить Барона. Как же… любимая женщина стоит у жертвенного столба, грозный юноша в камуфляже вздымает над ней неумолимый кол, а свора мятных стервятников счастливо визжит в предвкушении крови!.. Ибо на вкус вампира нет более сладкой крови, чем кровь своего же собрата.

Получается, моя интеллектуальная подруга разработала действенный и динамичный план, а мы его бесстыже провалили. Вернее, не мы, а я… Ева всё сделала правильно, это мне стоило в первую очередь озаботиться пополнением собственных сил. Выходит, Сабрина думала обо мне лучше, чем я есть…

— Не надо так убиваться…

— А как надо?

— Да ладно вам, — едва ли не обидевшаяся охотница потянула меня за руку, помогая сесть. — Я же не тумба бесчувственная и всё давно понимаю. Вы её любите?

— Вампиры не умеют любить…

— А она вас любит! И вы её, наверное, тоже… это же невооружённым взглядом видно. Просто у вас жизнь такая… странная… Это ведь очень больно — не позволять себе любить, правда?

— У меня не было выбора. Экселенс спас мою жизнь, наградив взамен этим проклятием… Я не могу принадлежать одной женщине.

— Бедный вы бедный… — Её тёплые пальцы скользили по моему лицу, только усиливая душевную боль. Но это было так сладко… Подчиняясь безотчётному порыву, я протянул к ней руки, пряча своё лицо на её груди.

То, что произошло потом, не могло не произойти…

* * *

— Я не буду плакать… и я ни о чём не жалею. Я много раз пыталась себе представить, как это произойдёт, кто будет моим первым и единственным мужчиной… Я знаю, знаю… не надо ничего говорить. Просто… я очень верная… Я уже не захочу с другим. Всё равно второго такого нет. Но… может быть, я что-то не так делаю? Вы мне скажите только…

Я гладил её отросшие волосы, прекрасно понимая, что ничего подобного со мной не было и уже вряд ли будет. Её грудь легко отзывалась на ласку, её тело трепетало под моими пальцами, и вся она, казалось, светилась от всепоглощающей любви…

— Только вы ей не говорите. Пусть думает, что это я ради неё… Ну, чтобы у вас Сила появилась. Я не хочу, чтобы она знала… чтобы… что мне так с вами хорошо…

Она прижималась ко мне всё теснее и теснее, словно боясь потерять. Словно сейчас я встану, надену джинсы, закурю и, ободряюще похлопав её по бедру, скажу что-нибудь соответствующее случаю. У неё действительно не было мужчин до меня. Я не мог ей отказать, не находил ни сил, ни причины… Сабрина ни при чём. Я не мог отказать Еве потому… потому что… давно любил её. И ни за что не признался бы в этом себе самому.

— А я сразу вас заметила. Сразу… ещё в лифте, когда стреляла. Вы красивый… Я кричала, ругалась, даже ненавидела вас — всё из-за этого… Себя я тоже ненавидела за слабость. За то, что вы на меня посмотрите, и всё… руки опускаются, колени дрожат, а сама думаю: «Только бы не ушёл! Только бы продолжал смотреть так…»

Я не хотел верить собственному сердцу. Оно у меня большое и в основной массе принадлежит совсем другой женщине. Что я буду делать с этим ребёнком? Как она сможет жить, зная, что у нас никогда не появятся дети? Что она год за годом будет стариться, а мой жизненный ритм примерно один к десяти? Что я вынужден делить себя между другими женщинами, что со мной она не обретёт душевный комфорт и спокойствие, что, в конце концов, Лишённые Тени никогда не оставят нас в покое?! Да и не они одни…