Гарри Поттер и Враг Сокола - Collinerouge Danielle

— Зачем вы это храните? — удивился Гарри.

— Потому что воспоминания нельзя уничтожить. Их можно снова вернуть или передать другому человеку, или хранить, — ответил Дамблдор.

Гарри осторожно взял сферу. Он помнил, что его пророчество было теплым, но это стекло оказалось холодным. Гарри вопросительно посмотрел на директора.

— Потому что твоей матери уже нет в живых, — со вздохом ответил Дамблдор.

Гарри продолжал держать сферу, внимательно вглядываясь в серебристую дымку, клубящуюся за стеклом.

— Не думаю, что тебе нужны эти воспоминания, Гарри, — Дамблдор осторожно забрал у него сферу. — Там много страха и отчаяния, а это не то, что тебе нужно сейчас. После того, как я забрал это у твоей мамы, она больше ничего не помнила о произошедшем и переключилась на другие заботы. Например, она очень радовалась тому, что у неё будет ребенок.

— Значит, точно никакого развода не планировалось? — со вздохом облегчения спросил Гарри.

— Конечно, нет, мой мальчик! — воскликнул профессор Дамблдор. — Джеймс пережил такой ужас, когда обнаружил пропажу Лили. Он очень любил твою маму. А какой он был заботливый, когда она ждала тебя!

На губах Гарри появилась слабая тень улыбки, и тут же исчезла вновь.

— В статье было сказано про… про попытку… — Гарри не договорил.

Дамблдор понимающе вздохнул, и Гарри почувствовал, что он ожидал этого вопроса.

— Это произошло на 4 курсе… Лили всегда очень нравилась противоположному полу … было в ней что-то притягательное…

Гарри увидел, что Дамблдор ослабил блок, позволяя ему увидеть яркие воспоминания. Четырнадцатилетняя худенькая девочка с темно-рыжими волосами и знакомыми зелеными глазами не была той красавицей, которой Гарри привык видеть маму в своих воспоминаниях, но будущий потенциал уже ощущался.

— Поэтому не было ничего удивительного в том, что на неё заглядывались те парни, которые нравились её подругам и одноклассницам. Это послужило причиной ссоры Лили с её подругой. Но девушки не просто поссорились. Анна начала рассказывать всем друзьям и прежде всего одноклассникам, что Лили говорила о них плохие вещи. У той — кривой и длинный нос, у той — ужасный характер, та — ябеда и подлиза, и это подействовало. И не только на девушек. Даже несколько парней поддались на эту провокацию. В общем, Лили объявили бойкот. Причем, с девушкой не просто не разговаривали, её обижали. С подачи бывшей подруги Анны.

Лили зашла в библиотеку и села за стол. Одноклассницы тут же встали и с презрительным фырканьем отошли. Вечером в гостиной Гриффиндора ученики делали уроки. Лили сидела в стороне. Рядом с ней на диванчике больше никого не было. Записка, прилетевшая к ней в руки, изображала карикатуру на Лили, из глаз которой лились реки слез, а в руке был зажат кусок исписанного пергамента с огромной буквой Т. Лили встала со стула, который был выпачкан красными чернилами. Девушка плелась позади своего класса на урок зельеведения. К ее мантии была приклеена записка «Трахни меня. Можно по голове». Все это промелькнуло в голове Гарри — мыслеобразы Дамблдора.

— Но почему этого никто не прекратил! — воскликнул Гарри. — Куда смотрел мой отец? Неужели он тоже участвовал во всем этом?!

— Разумеется, нет, Гарри, — мягко ответил Дамблдор. — Видишь ли, 14 лет — это такой возраст. Вроде бы и времена первой влюбленности, но мальчишки скорее согласны умереть под пытками, чем сознаться, что им нравится какая-то девушка. Мальчики держатся отдельно, девочки отдельно. И у всех в глазах читается — ох, уж эти девчонки! Ох уж эти мальчишки! Джеймс тогда был больше увлечен квиддичем, дружбой с Сириусом и Ремусом, ну и конечно же шутками-проказами. Я думаю, что он даже не понял, что происходит с Лили. Да и девочка все переносила молча.

— Ну а декан? Староста? Неужели никто ничего не замечал! — снова воскликнул Гарри.

— Увы, — искренне вздохнул Дамблор. — Звучит парадоксально, но ситуация складывалась так, что никто не пожаловался, никто ничего не сказал.

— Но вы же владели блокологией!

— Да, — согласился директор. — Но я не могу ходить и все время прислушиваться ко всем детям. Ты сам знаешь и чувствуешь, что это нереально. Обычно я присматривал за несколькими особо неспокойными или даже неблагополучными детьми. Как у директора, у меня очень много обязанностей и хлопот. Лили относилась к числу примерных учениц. Поэтому я упустил её проблему. Издевательства одноклассниц и некоторых старшеклассниц, безусловно, действовали на Лили. Очевидно, девочка нервничала, переживала. Стала рассеянной и начала съезжать в учебе. Увы, когда хороший ученик начинает получать плохие отметки, некоторые педагоги начинают думать, что он зазнался, перестал стараться, и начинают «справедливо» выставлять заслуженные баллы. А Лили не хотела жаловаться. Думаю, что ты её понимаешь, Гарри… — Дамблдор внимательно посмотрел на своего ученика.