Искра и ветер - Пехов Алексей Юрьевич

Возле какого-то городка, из-за огромного количества солдат, на тракте было не протолкнуться. Пришлось поворачивать и искать обходную дорогу через лес, объезжая большой военный лагерь. Рощица – короткая, как летний сон, была преодолена за несколько минок, в нос Альге ударил запах гари, и она задохнулась от увиденного зрелища.

Казалось, что весь мир горит. Два города, расположенные друг напротив друга, на разных берегах реки, пылали, начиная от крепостных стен и заканчивая шпилями храмов Мелота. Пригороды и поля уже были сожжены, а лес на той стороне реки объяло пламя, языки которого, казалось, достигали неба.

Они подъехали к бурой воде, которая была неспокойна от плывущих, словно притопленные бревна, мертвецов. Еще больше мертвых лежало на противоположном берегу. Отсюда они казались совершенно нестрашными, игрушечными, набитыми соломой чучелами. Убитых было столь много, что разум переставал воспринимать, что это когда-то было людьми.

– Несколько полков, – сказал самому себе Игла и покачал головой. – Однако, хорошая получилась мясорубка.

– В смерти нет ничего хорошего, – возразил господин Ка и обвел местность рукой. – Это всего лишь необходимая мера.

– Необходимая для чего? – Альга не смогла удержать свой язык.

Она думала, что колдун ее проигнорирует, но он ответил:

– Для победы, Ходящая. Исключительно для победы.

Мосты на ту сторону частично были сожжены или разрушены, ехать пришлось вдоль реки, вверх по течению, пока не добрались до переправы. Этот путь находился под охраной трех десятков Сжегших душу. На ту сторону бесконечным потоком переправлялись остатки арьергарда армии Аленари.

Оказавшись на другом берегу, отряду пришлось объезжать горящие, превратившиеся в раскаленную топку городские развалины. Жар от них растекался по всей речной долине, стараясь задушить каждого, кто смел подойти к пожарищу слишком близко.

Цепочка воинов двигалась к лесам, объятым огнем. Альга с ужасом смотрела на ревущую стену пламени, на сгорающие, точно сухая солома, деревья, на черное пепелище, на страшные, обожженные трупы, лежащие вдоль дороги. Она натыкалась на них, куда бы ни посмотрела, и каждый раз внутренне содрогалась от ужаса. Война оказалась еще более мерзким и отвратительным зрелищем, чем предполагала девушка.

На ночевку они остановились, сойдя с основного тракта и проехав по проселочной дороге до деревни. Та была небольшой, всего лишь на десяток домов, окрашенных заходящим солнцем и заревом далеких пожаров в алые и оранжевые цвета. Часть местных, увидев приближающийся вооруженный отряд, не стала искушать судьбу и бросилась к спасительной роще. На них никто не обратил внимания. Оставшиеся, среди которых оказался и староста, стучали зубами, но, поняв, что набаторцам нужен всего лишь ночлег, а не их жизни, воспряли духом.

Альгу, по приказу господина Ка, посадили в сарай с дырявой крышей, большим количеством прошлогоднего сена и заросшими древней паутиной балками над головой. Ходящая настолько устала от дороги, что едва держалась на ногах. Вся ее одежда и волосы провоняли гарью, едким дымом и отвратительной вонью горелого мяса. Девушка беспрерывно кашляла, ей казалось, что ее горло покрыто смоляной копотью, и она задыхается.

Колдунья вновь привязала ее за ногу, на этот раз сделав «веревку» достаточно длинной, чтобы можно было ходить по сараю. Альга продолжала кашлять и тереть покрасневшие от дыма глаза. Уже в темноте Грита вернулась, принесла масляный фонарь и повесила его у двери, вне пределов досягаемости для пленницы. Поставила перед девушкой тарелку с вареным горохом и копченой индейкой, глиняный узкогорлый кувшин и небольшую плошку.

Она ушла, оставив свет. Ходящая несколько минок тупо смотрела на еду, потом вновь закашлялась и налила в плошку воды. Отхлебнула, с удивлением поняла, что это березовый сок – чуть сладковатый, прохладный, освежающий. Когда кувшин опустел наполовину, она отметила, что кашель прекратился, и проснулся аппетит.

Много позже, когда деревня окончательно уснула, а за балкой робко запиликал одинокий сверчок, Ходящая все еще не могла уснуть. Она выбилась из сил, пытаясь разжечь свою «искру», порвать «веревку», сорвать браслет.

Как и раньше, ничего не получалось.

Рона наказывала Альге быть сильной. И та обещала. Стать такой же, как старшая сестра – умелой, опытной, ничего не боявшейся. Однако, ей не удалось…

– Я неуклюжая дура, – с ожесточением прошептали губы девушки.