Ключ Времен - Яновский Олег

Олег снова подпал под чары Ледяной Богини, не в силах отвести взгляд от бездонной пустоты черных глаз — но на этот раз в ее руках не было серебряной чаши. Он почувствовал, как запястье сжал холодный металл браслета, и Мара отступила.

Шаг за шагом она приближалась к ревущему пламени. Огненные языки жадно тянулись к ней, но словно спотыкались об окружающий богиню холод и бессильно опадали. Когда Мара почти коснулась пламени, воздух вокруг женской фигуры подернулся полупрозрачной дымкой. Женщина моргнула — наваждение отпустило ведуна, но властительница смерти уже почти исчезла.

Несколько минут Середин непонимающе созерцал быстро гаснущий огонь, пока наконец не сообразил, что рискует остаться в полной темноте. Он встряхнулся и, не оглядываясь, покинул таинственную залу.

Когда он ступил на пыльный пол пещеры Велислава, стена за его спиной беззвучно затянулась.

Волхв сидел у разведенного заново костра и время от времени подкидывал сухие ветки и опавшие листья, в изобилии покрывавшие пол пещеры. У стены спала Кира, заботливо укрытая шкурой, в которую прежде кутался Велислав. Бородач немигающим взглядом смотрел на огонь и даже не обернулся, когда Олег подошел и сел рядом.

Пронзительный взгляд ночной красавицы никак не шел у него из головы.

«Не красавицы — богини, — мысленно поправил себя ведун. — Богини смерти…»

Воспитанный в школе в лучших традициях материализма, Середин всегда воспринимал богов как нечто полумифическое и совершенно нереальное. И занятия магией, как ни странно, ничуть не поколебали этой уверенности. Ведь одно дело — нашептывать заговоры, произносить древние молитвы, и совсем другое — верить в существование того, кому они предназначены. Это как закон Архимеда: тело выталкивается из воды вне зависимости от того, реальным был античный ученый или вымышленным персонажем. Никто ведь не ожидает, выписывая формулы, вдруг обнаружить перед собой в плоти и крови грека в белой тоге? Вознося молитвы Сварогу или Макоше, ведун тоже никогда не рассчитывал здороваться с ними за руку или вести задушевную беседу. А тут вдруг…

Олег положил руку на холодящий запястье браслет, покачал головой. Мара, Ледяная Богиня, является к нему ночью, как простая берегиня или какой-нибудь баечник… Подарки дарит… В конце концов, он ведь не хитроумный Одиссей, которого за что-то любила Афина Паллада, регулярно наведываясь в гости. Он храмов для Мары не строил, молитв ей не возносил, родственных связей иметь не может. Тогда почему?

Олег не знал, сколько просидели они вот так, думая каждый о своем. Что пытался разглядеть волхв в глубине ярких всполохов костра?

— Она никак не могла успокоиться, — прервал Велислав затянувшееся молчание. — Все оплакивала кого-то. Пришлось помочь уснуть горемычной. — Волхв бросил на ведуна хмурый взгляд. — Я с вами пойду. Сами вы ни за что дорогу не сыщете, больно зелены еще. Может, и тебе моя наука пригодится. Мара тут еще вдруг появилась. Пришла, чашей поманила, да никого не взяла. Не к добру.

— А ты с ней уже встречался?

— Кто же с ней не встречался? — пожал плечами Велислав. — Только не все видят. Кому не дано, кто не узнает, кто узнать не желает. Посмотрим, какой еще ты в ворожбе мастер… Молва — одно, а человек — другое. Давай ложиться, ведун. Завтра медом вас напою, не чета зелью Мариному. И к князю пойдем — он тебя, поди, заждался.

Волхв

Мед, которым угостил с утра своих гостей Велислав, оказался самым что ни на есть хмельным, однако Середина это не очень огорчило: он тихо подозревал, что с гаишниками сегодня на дороге наверняка не встретится.

— Снеди не предлагаю, — сообщил волхв, закидывая в котомку яйца, куриную полть, несколько клубней репы и бурдючок с медом. — От нее в брюхе тяжесть и шаг тяжелый.

Он сунул за пазуху двух вяленых лещей и, выйдя из пещеры, сразу свернул с дороги на узкую тропинку. На поляне под скалами Кира ждала их с лошадьми — уже навьюченными и оседланными. Однако ехать через лес верхом было невозможно, и Олег взял гнедую за повод.

С раннего утра дождь прекратился, лучи солнца играли с дождевыми каплями, расцвечивая лес яркими красками, и путники коротали дорогу за разговорами.

— Ты знаешь, ведун, что лес живой, населен мудрыми существами, — сказал волхв, отламывая лещу голову и зубами отдирая со спины полоску мяса. — Он может и другом быть, и ворогом страшным, может стать и постелью пуховой, и могилой безвременной. Его нужно любить и уважать, находить общий язык с мудрыми его обитателями.