Новый стандарт - Юрин Денис

Конт замолчал. Увлеченно слушавшему его рассказ Аламезу вдруг показалось, что из холодных, стеклянных глаз товарища покатилась слеза. «Должно быть, мы подошли к тому месту повествования, когда эльфийская трагедия коснулась лично его», – подумал Дарк и, как оказалось впоследствии, не ошибся.

– В ту пору я был рабом на плантациях кьоры. Как ты, наверное, уже догадался, путь стаи прошел через поля моего господина. За одну ночь округа опустела, выжило не более трех дюжин несчастных.

– Ты погиб? – тихо прошептали пересохшие от нервного напряжения губы Дарка.

– Нет, к сожалению, я выжил. Ближе к полудню следующего дня в поместье появился конный отряд. Солдаты перебили и сожгли всех, вот тогда-то и наступила смерть, вот тогда-то и начался мой путь моррона, хотя воскрес я только через сорок лет. – Конт говорил отрывисто и быстро, стараясь как можно скорее миновать эпизод, с которым были связаны тягостные воспоминания.

В комнате воцарилось молчание, в камине мерно потрескивал огонь, и слышно было тихое тиканье настенных часов. Дарк долго не решался нарушить гнетущую тишину, но все-таки задал интересующий его вопрос:

– Почему?

– Вирус «жажды крови», как его окрестили эльфы, был тогда неустойчив: генетическая мутация человеческого организма, в который случайно попала инфекция, наложилась на трансформацию в моррона плюс сильное тепловое воздействие… костра, в котором я горел… не знаю точно…

– Нет, прости, я хотел спросить, почему солдаты перебили жертв нападения, ведь от простого укуса не заражаются, а тех, кого кровососы хотели обратить, они наверняка забрали с собой?

– Это нам с тобой об этом известно, а тогда ужас, панический страх гулял по стране. Никто не знал, заражены жертвы или нет, находятся ли они в дурманном состоянии из-за шока, большой потери крови или потому, что медленно превращаются в тварей. Тогда у вируса был длительный инкубационный период, около месяца. Эльфы не хотели допустить последующих вспышек заболевания.

– А что было потом?

– А потом, друг мой, я пошел по трудной стезе проб и ошибок. Месяца три-четыре после воскрешения ушло на то, чтобы разобраться, кто я такой: монстр или все-таки человек? Затем вчерашний необразованный и туго соображающий раб неправильно истолковал веление Коллективного Разума. Приказ «уберечь человечество от инфекции» был принят к исполнению, но вот понят чересчур дословно. – Конт рассмеялся, к нему вновь вернулись прежние спокойствие и рассудительность. – За сорок первых лет существования вампирской общины мало что изменилось, кровососы только учились жить в ночи и охотиться. Заложенное зельем стремление к размножению натолкнулось на проблему почти стопроцентного бесплодия, которая, однако, была тут же решена иным путем, тем, которым они размножаются до сих пор. Я быстро научился обращаться с мечом, благо были достойная цель и хорошие учителя, и стал выслеживать прятавшихся по лесам тварей. Сначала даже угрызений совести не возникало. Инфицированные эльфы превращали в вампиров только себе подобных, ночное братство было закрыто для людей, орков, гномов и прочих… Однако, с течением лет, связь с прошлой сутью у кровососущих остроухов ослабла, они принялись обращать и людей.

– Почему твоя миссия провалилась, не смог перебить всех?

– Смог бы, да только в том-то и дело, что задача заключалась совершенно в другом. Вампиризм был привлекателен для людей по многим причинам: кроме долголетия и новых физиологических возможностей, обращенный получал и свободу. Гнущий по шестнадцать часов в день поясницу на полях раб в одночасье сбрасывал оковы и перепрыгивал с самой низшей ступени пирамиды общества куда-то в середину, получал статус слуги эльфа-вампира и возможность иметь собственных необращенных рабов.

– Иными словами, люди сами искали возможность превратиться в упыря?

– В очередь выстраивались, – презрительно хмыкнул Конт. – А на мою долю выпала тяжелая миссия разубедить толпу желающих отрастить клыки. Представляешь, как это выглядело со стороны?! Все равно что зайти к толстощекому богачу и потребовать: «Раздай деньги бедным и живи честно!» Примерно так, но только слова другие: «Откажись от счастья, и марш на поле, раб!» Конечно, меня стали принимать за сумасшедшего, ты вот как на месте рабов поступил бы?

– Ну-у-у, – протянул Дарк, не зная, что ответить.

– Я знаю, почему ты замялся, как, впрочем, и то, о чем ты еще хочешь спросить! Когда количество обращенных людей перешагнуло критический рубеж, Коллективный Разум посчитал, что я не справился с заданием и лишил меня дара бессмертия. Кто именно нанес роковой удар и по какому поводу, я уже не помню. Кажется, это случилось в придорожном трактире…