Алтарь - Прозоров Александр

Вилия обошла стол, двинулась к уходящему на свет тоннелю.

– Ты куда?! – дернулся следом князь.

– Стой! – предупреждающе вскинула руку хранительница. Потом сделала шаг навстречу, подняла руку, осторожно коснулась подушечками пальцев его щеки. – Словен, любый мой… Я отдала тебе все, что могла. И спасибо тебе за то, что ты отдал мне. Прощай!

Она попятилась, потом развернулась и убежала наверх.

– Получается, дело, берегиней нам оставленное, еще только надлежит сотворить, – сделал вывод Кий, оглядывая влажно поблескивающие спины истуканов. – Посланников надобно снаряжать, Чуров отправлять на все стороны света, чтобы на рубежах место заняли. Токмо опосля и узнаем, что за силу нам алтарь сей даст. Как мыслишь, княже?

– Семь лодок найдем, – ответил Словен, глядя в сторону тоннеля. – От Ильменя реки во все стороны расходятся. Еще по озеру Нево можно умелых рыбаков послать. До листопада управимся.

Через четыре дня по подземному святилищу прозвучали твердые шаги. Взглянув в глаза замершему на стене Нефелиму, хранительница преклонила колено перед удивленной номарией, опустив голову, с собранными на затылке длинными волосами.

– Я уже начала беспокоиться, девочка моя, – вздохнула женщина. – Где же ты была так долго, Вилия?

– Я предавала Клан, великая.

– Что ты делала? – не поверила своим ушам номария.

– Я предала Клан. Во имя благополучия сестер и ради будущего Сошедшего с Небес я нарушила решение совета.

– И что же ты сделала?

– Я раскрыла смертным тайну алтаря власти.

– Что ты сделала?!

– Создала в Словенске алтарь.

– Значит, ты выбрала смертных, – сморщилась, как от зубной боли, номария. – Что же, ругать тебя уже бессмысленно. Остается только наказать. Ступай в свою келью. Тебе сообщат, какую кару изберет тебе совет.

Санкт-Петербург, набережная Лейтенанта Шмидта.

13 октября 1995 года. 10:20

Машину Пустынник оставил возле Академии художеств, дабы она никому лишний раз не попадалась на глаза, прошелся вперед по набережной. Напротив Пятнадцатой линии остановился, вытащил плод мандрагоры, покрутил перед глазами.

– Вот ты какое, яблочко наливное… – с улыбкой пробормотал он.

Плод, изначально имевший просто желтый цвет, теперь светился, словно янтарная безделушка. Да и не удивительно: столько дней каждый вечер, каждое утро, а то и ночью оно получало по два-три мощных энергетических импульса, напитываясь сильнее и сильнее. Пожалуй, посади его сейчас в землю – семена превратятся в огромный куст не за несколько лет, а за считанные часы.

– Жалко, что тебе не повезет… – Колдун поднял глаза на дорогу.

Гендиректора никогда не трогали утром – поэтому он не должен быть сейчас особо внимательным. К тому же на него нападала только девушка – а потому внимание к одинокому, безоружному мужчине должно быть снижено.

На всякий случай Пустынник расстегнул куртку и откинул ее полы, показывая надетую на голое тело сорочку. Никакой кобуры, никакого бронежилета. Обычный скучающий горожанин.

Кортеж из трех машин вывернул от ростральных колон, промчался мимо университета, ревом сирен заставил всех остановиться у Академии художеств и на съезде с моста, зашелестел шинами вдоль широких газонов. Колдун бросил на яблоко прощальный взгляд и сжал его пальцами. Плоть потекла, разрушаясь и умирая, теряя энергию, что должна была бы послужить рождению нового растения; Пустынник чуть наклонил голову и дунул, сметая невидимый в дневном свете желтый шар в сторону джипа.

Разумеется, сладострастная структура импульса не могла причинить вред никому. Человек, окажись на его пути, испытал бы внезапный прилив бодрости. Маг – ощущение сытости. Но плотная энергетическая оболочка вокруг машины не разбиралась в подобных тонкостях. Она была предназначена для разрушения и уничтожения любых упорядоченных структур – и она сколлапсировалась в точке соприкосновения, выжигая принятое ею за порчу послание. Доля мгновения – и обе структуры перешли в то, во что рано или поздно превращается любая энергия. В тепло. Только на этот раз дело обошлось отнюдь не искоркой…

Яркая вспышка слева от лобового стекла, тугая ударная волна – джип вильнул вправо, тут же отвернул влево, уходя от столкновения со стеной дома, опрокинулся набок и закувыркался по проезжей части, разбрасывая осколки стекла, дверцы, дворники, какие-то пластмассовые примочки, пока не ударился с жалобным стоном в угол следующего дома. Завизжали тормоза «БМВ», выводя на асфальте длинные черные полосы.