Люди и призраки - Панкеева Оксана Петровна

– Да я понимаю, что не нужно, – вздохнул Кондратий. – Любопытно просто.

– Кстати, он у вас больше не появлялся? – без особой надежды вопросил Мафей.

– А что, он у вас регулярно такое чудит? И нам можно опять ожидать его в гости?

– Нет, просто он пропал. Я думал, может он к вам заходил. Извиниться там, или что-то подобное.

– Не заходил. А как это он пропал?

– Да так, пропал, и все. С магами такое случается.

– Вроде как у тебя с зеркалом? Как ты вообще ухитрился так на нем повиснуть?

– Сам не знаю, – признался Мафей, подумав, что рассказывать Кондратию про Кантора, цыплят, загадочного парня с крашеными волосами и даму на коньках будет явным излишеством. – Бывает. Ох, и попадет мне за это зеркало…

– А ты что, его сломал как-то?

– Нет, не за само зеркало, а за то, что полез без спросу в опасное место.

– А там что, опасно? Чего ж ты туда полез?

– А откуда я знал…

На этом их разговор был неожиданно прерван голосом, раздавшимся, как показалось Мафею, прямо с ближайшего дерева:

– Ваше высочество, где вы находитесь?

– В Поморье, – отозвался Мафей. – С Кондратием.

– Что вы там делаете?

– Общаемся.

– Попрошу вас извиниться перед вашим собеседником и перенести ваше дальнейшее общение на другое время. Вы мне нужны, я вас жду в гостиной господина Жака. Он просит закрыть его кабинет, поскольку сам не в состоянии пересечь гостиную и дойти до двери. Здесь… э-э… кое-что произошло, и помещение выглядит не лучшим образом.

– Я понял, мэтр, – печально ответствовал Мафей. – Сию минуту. Только попрощаюсь и провожу кузена домой.

* * *

Небо было черное, как кровь дракона, и в нем медленно покачивался тонкий серпик умирающей луны. Ее скудного света едва хватало на слабенькую дорожку, мерцавшую на спокойной глади моря и уходившую в неведомую даль. Волны с тихим плеском накатывались на берег, лениво облизывая песок, и неторопливо отступали, увлекая с собой некоторое количество этого самого песка и так и норовя плеснуть этой водно-песчаной взвесью прямо в лицо.

– Я точно сошел с ума, – сообщил король, выплевывая песок. – Как я согласился на это безобразие?

– Это безобразие тебе не понравилось? – невинно поинтересовалась Кира, и он вдруг подумал, что минуту назад ему было совершенно наплевать на этот песок. Более того, ему было наплевать, где он находится, как он выглядит и видит ли его кто-нибудь в этот момент. Это все были незначительные, не заслуживающие внимания мелочи. Теперь, постепенно приходя в себя, он, наконец, осознал, что песок во рту – это хоть и мелочь, но весьма неприятная. Однако то, как он выглядит, валяясь в чем мать родила посреди пляжа, его по-прежнему совершенно не волновало.

– Мне понравилось, – согласился он, продолжая отплевываться. – Только теперь у меня полон рот песка. А у тебя, наверное, не только рот. Вот посмотрим, если ты родишь мне маленьких песчаных крабиков…

– Значит, они присутствовали в твоей родословной, – засмеялась королева и, наклонившись, ласково обтерла ладонью его мокрое лицо. – И ты просто ищешь повода…

– Неправда, – возразил король. – Никакой живности мельче гнома в моей родословной не было. Да и насчет гнома – это только гипотеза, до сих пор не доказанная. И перестань по мне топтаться.

– Почему?

– Во-первых, ты можешь нечаянно наступить на что-нибудь очень нужное…

– Ах, какие мы осторожные! Лучше признайся, скольким несчастным женщинам ты переломал ребра в момент оргазма?

– Ты первая.

– Мои-то как раз выдержали, но дамы более хрупкие должны были непременно сломаться. Теперь я верю, что ты носил доспехи. А во-вторых?

– А во-вторых, если ты будешь продолжать меня соблазнять, мы опять наедимся песка.

– Прямо сейчас? Не успев выплюнуть предыдущий?

– Именно.

– Тогда не хватай меня за грудь, не хватай! А то ты сам меня соблазняешь, а потом на меня же сваливаешь!

– Я? – засмеялся король, вытягиваясь во весь рост и снова устремляя взор в небо. Луна, наконец, перестала качаться и прочно застыла на одном месте. – Это я тебя пинками выволок из дому на ночь глядя и потащил в воду?

– А разве я тебя силком тащила в воду? Сидел ты на берегу, застегнутый доверху, вот и сидел бы дальше. Я тебя не трогала.

– Как это не трогала? А кто разделся донага и плескался тут в соблазнительных позах? Я, знаешь ли, не деревянный.

– Так и скажи, что тебе захотелось любви и ты сам полез валяться в песке. И нечего выдумывать, будто тебя кто-то тащил.