Магия грез - Монинг Карен Мари

Я надеялась, что это произойдет сегодня. Надеялась, что Гроссмейстер явится в книжный магазин, а улицы заполнят Невидимые. Надеялась, что Бэрронс соберет своих… кем бы они ни были. А я позову Джайна, его людей и ши-видящих. У нас будет самая главная из битв, и мы выйдем из нее победителями, в этом я не сомневалась. Но мне было холодно не только от моего сна. Моя решимость была выточена из цельного куска льда. Я беспокойно металась, как зверь по клетке. Меня тошнило от размышлений о том, что может произойти. Я хотела, чтобы все это наконец произошло.

— Нет, это не важнее моего дела. Ничто не важнее, и ты это знаешь! — зарычал Бэрронс. — И какой хрен тут главный, по его мнению? — Пауза. — Тогда пусть убирается на хрен из моего города.

Моего города. Я размышляла над этой фразой, думала о том, почему Бэрронс решил так выразиться. Он никогда не говорил «наш мир». Он всегда говорил «ваш мир». Но называл Дублин своим городом. Только потому, что давно здесь жил? Или Бэрронс, как и я, был очарован мишурой и грацией, шармом и цветастой двойственностью?

Я посмотрела на «мой» магазин. Так я его называла. Похоже, мы называем вещи, которые затронули наше сердце, «своими», независимо от того, наши они или нет. А если Дублин был его городом, означало ли это, что у Бэрронса есть сердце, несмотря на уверенность Фионы в обратном?

— Не-а, — фыркнула я и отпила кофе.

Не знаю, сколько она трепетала на двери, пока я ее заметила.

Позже я буду размышлять о том, не подошел ли кто-то, чтобы ее приклеить, пока я отрешенно попивала кофе, подслушивая разговор Бэрронса. Может, этот кто-то даже смотрел на меня сквозь затемненное стекло. Ухмылялся или посмеивался злодейским смешком. Я буду думать о том, что ее могла бы прикрепить Фиона. И ненавидеть ее за то, что она стояла и смотрела на меня, предвкушая мою боль.

— Дэррок придет, — говорил Бэрронс, пока я косилась на дверь. — Я сказал Фионе, что у меня три камня из четырех и я знаю, где четвертый.

Он сказал ей? Когда? Встретился с ней вчера ночью, пока я спала? От этой мысли я почувствовала себя… обманутой.

Я обогнула конторку и медленно подошла к главной двери магазина, по стеклу которой на легком ветру похлопывала эта штука. Именно движение заставило меня ее заметить. Кто знает, когда бы я обнаружила ее, если бы не это.

Бэрронс говорил:

— Вполне возможно, что она сделает это ненужным. Но пока слишком рано говорить.

В трех метрах от двери я узнала ее. И отвернулась, словно страус, прячущий голову в песок. Словно, если я не буду смотреть, я окажусь в безопасности.

Но в безопасности я не была.

— Этого не может быть, — сказала я.

И повернулась обратно, дошла до двери, открыла ее и аккуратно сняла записку, которая крепилась к стеклу.

Могло.

Я долго на нее смотрела, потом закрыла глаза.

— Гроссмейстер не придет, — сказала я Бэрронсу, зайдя в его кабинет.

Мой взгляд, как всегда, тревожно метнулся к большому зеркалу, которое было частью огромной сети Мерцающих зеркал: дверью в адские миры, куда не ступала нога человека и где были только лед и монстры. Но мое восхищение/страх перед зеркалом сегодня получило новую остроту и новое значение.

— Вы не можете этого знать, — отмахнулся Бэрронс.

Он сидел за массивным столом и казался выточенным из того же материала — затвердевшим от злости.

Я улыбнулась. Потому что если бы я не улыбнулась, я бы расплакалась, а этого я ни за что не могла допустить.

— Проблемы? Мальчики плохо себя ведут? — мило поинтересовалась я.

— К делу, мисс Лейн.

Я подняла руку, чтобы протянуть ему то, что сняла с входной двери. Рука дрожала. Я заставила себя успокоиться, и, когда снова протянула ему руку, она двигалась без намека на дрожь.

Бэрронс посмотрел на фото.

— Это ваша сестра. И что?

Да, это была она. Стояла и смеялась у входа в Тринити-колледж.

— Переверни, — напряженно сказала я. Он перевернул снимок.

— Прочитай.

—  Она была счастлива, — прочитал он. — Я люблю вас, мама и папа. И вернусь домой, как только смогу. Мак. — Он сделал паузу. На его скуле задергался мускул. — 1247 Ла Ру. Пятое зеркало справа. Принеси камни. Если приведешь Бэрронса, они оба умрут. — Он поднял на меня глаза. — У него ваши родители. Дерьмо.