Летопись безумных дней - Малиновская Елена

Я изо всей мочи укусила себя за руку, пытаясь болью прогнать навязчивые мысли. Жаль, что я не могу так поступить. И все из-за проклятой гордости. Никогда не думала, что так тяжело переломить себя и сделать первый шаг к примирению.

Горестно вздохнув, я отправилась в ванную, а затем быстренько залезла в холодную постель. И еще долго не могла заснуть, беспокойно ворочаясь и вспоминая события прошедшего дня. Конечно, чаще всего – поцелуй Мердока. Вот уж не думала, что в новом мире я найду не только полную приключений жизнь, но и целый набор родственников. Даже страшно представить, что ждет меня в будущем при таком стремительном развитии событий.

Немного успокоилась я только на рассвете, твердо пообещав себе в ближайшее время быть просто пай-девочкой и попытаться получить прошение Мердока. А заодно как можно скорее научиться ставить блок на свои мысли. Решив так, я наконец-то задремала, пытаясь не обращать внимания на дурное предчувствие, которое поселилось в сердце.

Часть третья

УЙТИ, ЧТОБЫ ВЕРНУТЬСЯ

Я страдала. Никогда в жизни, пожалуй, еще так не страдала. Мердок совершенно не обращал на меня внимания. То есть он, конечно, здоровался со мной, желал доброй ночи и приятного аппетита, но на этом наше общение и заканчивалось. С одной стороны, в этом были и приятные моменты. Никто не подкалывал, не отпускал ядовитых комментариев. Однако меня это совершенно не радовало. Честное слово, я безо всяких возражений выдержала бы сотню ехидных замечаний Мердока подряд, даже не пискнув ничего в ответ, лишь бы он начал вести себя как прежде. Но нет, Хранитель просто перестал смотреть на меня. Если я что-нибудь спрашивала, он отвечал на редкость спокойным и безразличным голосом, если я собиралась устроить скандал, он умудрялся исчезнуть ровно за минуту до того, как мое терпение подходило к концу.

Я тяжело вздохнула и попыталась вчитаться в книгу, лежавшую передо мной. Мудреные слова заклинаний никак не запоминались. От обиды и досады на весь белый свет в последнюю неделю я положила максимум сил на изучение магии. Мердок лишь хмыкал при виде моего прилежания, но продолжал хранить гордое молчание. Иногда я была готова расплакаться от такого равнодушия, но лишь сильнее стискивала зубы и удесятеряла усилия по освоению тяжелой науки. Огромную помощь в этом мне оказала Лионора, поскольку начальник Управления совершенно устранился от решения вопросов моего образования. В лучшем случае он без малейшего проявления эмоций наблюдал за моими потугами сотворить хоть какое-то подобие магического действия, в худшем – уходил сразу же, как только я принималась за свои занятия. Стремясь сделать этому мерзавцу приятное, я все время, прошедшее с момента нашей ссоры, не расставалась с мечом, доказывая этим, что выполняю его распоряжения. Клинок жутко мешался при ходьбе, то и дело цепляясь за различные предметы и проходящих мимо людей. Предметы терпели молча, люди обычно возмущались, но затем быстро замолкали, разглядев, с кем имеют дело. А я все так же таскала с собой этот жутко неудобный кусок железа. Хотя в последнее время часто задумывалась о том, нужно ли мне это. Хранитель совершенно игнорировал мое существование, будь я вооруженной или нет.

Иногда я даже безумно желала, чтобы объявился очередной охотник за моей головой, – может, хоть это заставило бы моего муженька быть более ласковым со мной. Или просто быть рядом. Я все больше скучала по его насмешливому голосу, ласковому взору и озорной улыбке. Ночами я металась по своей комнате, замедляя шаг напротив двери и изредка осмеливаясь высунуть голову в коридор. Интересно, прогнал бы меня Мердок, если бы мне хватило смелости заявиться в его спальню? Вряд ли. Но что-то в последний момент останавливало меня от этого шага. Я замирала на пороге и, понурив голову, через какое-то время возвращалась в свою холодную и до чертиков опостылевшую постель. И потом долго не могла уснуть, представляя себя совершенно в другом месте.

А на следующее утро я цепляла на лицо дежурную улыбку и спускалась к завтраку. В столовой меня уже ожидал Мердок, который неразборчиво буркал приветствие и вновь погружался в свои раздумья. Не лучше дела обстояли и в Управлении. Хранитель был постоянно чем-то занят, а я сходила с ума от безделья и чувства вины. Изредка меня захлестывало возмущение от безразличия мужа, но тот, как я уже говорила, успевал скрыться в неизвестном направлении незадолго до предполагаемой истерики.