Джек-из-тени - Желязны Роджер

— Не доедай. Бери хлеб и беги. Я слишком стара, чтобы пойти с тобой. Очень мило с твоей стороны меня пригласить. Той девчонке понравился бы Шедоу-Гард, но я собираюсь провести остаток своих дней здесь… Теперь иди. Торопись! И прости меня, если сможешь.

— Простить? За что?

Она поднялась и поцеловала его руки.

— Увидев, что сюда идет тот, кого я ненавидела все эти годы, я с помощью Искусства послала сообщение и решила задержать тебя здесь. Теперь я знаю, что была неправа. Но стражника барона, должно быть, уже спешат сюда. Иди по этой дороге и ни за что не останавливайся. Ты можешь обойти их с другой стороны. Я постараюсь вызвать бурю и сбить их с твоего следа.

Он вскочил и помог ей подняться.

— Спасибо, — сказал он. — Но что ты увидела на моей ладони?

— Ничего.

— Розали, скажи.

— Не имеет значения, поймают ли они тебя, — сказала она, — потому что тебе предстоит встреча с Силой страшнее барона… а с ним ты тоже встретишься. Что бы ни случилось — это будет решающим. Не давай своей ненависти привести тебя к машинам, которые думают как люди, только быстрее. Слишком большие силы вовлечены в игру, а они не могут идти рядом с ненавистью.

— Такие машины существуют только на дневной стороне.

— Я знаю. Иди же, Джекки. Иди!

Он поцеловал ее в лоб.

— Как-нибудь встретимся, — сказал он, и, повернувшись, бросился к дороге.

Рози смотрела, как он уходит, и вдруг почувствовала, что над долиной пронесся холодный ветер.

Холмы, склоны которых сперва были пологими и поднимались медленно, теперь стояли вокруг Джека, как башни. Он бежал и видел, как их сменяют высокие каменные стены. Дорога ширилась, сужалась, опять становилась широкой. Наконец он справился со своей паникой и взял себя в руки. Джек перешел на шаг. Не было смысла быстро уставать — медленный, ровный шаг позволил бы ему пройти немало, прежде чем усталость возьмет верх.

Он глубоко дышал и прислушивался, нет ли погони. Ничего не было слышно.

По скале справа от него скользнула длинная черная змея. Она исчезла в расселине и больше не появлялась. В небе горела одинокая звезда. В ее свете вкрапления разных пород блестели, как стекло.

Он подумал о Рози и удивился: что значит иметь родителей, быть ребенком, зависеть от кого-то, чтобы жить. Джек задумался, каково быть старым, знать, что умрешь и больше не вернешься. Вскоре эти мысли, как и все прочие, утомили его. Ему очень хотелось завернуться в плащ, лечь и уснуть.

Чтобы не заснуть, он считал шаги — тысячу, потом еще тысячу. Он тер глаза, спел несколько песенок, думал о еде, женщинах, о своих самых крупных кражах, проигрывал в уме пытки и наконец, подумал об Ивен.

Стены вскоре стали ниже.

Он шел у подножия холмов — таких же, как те, от которых началась дорога. Погони все еще не было. Джек надеялся, что это означает, что его не схватят в пути. Только бы добраться до открытой местности, а уж там он сумеет найти множество укрытий.

Над головой загремело и, посмотрев наверх, он увидел, что звезды начали скрываться в тучах. Джек сообразил, что облака собираются очень быстро, и вспомнил обещание Розали постараться вызвать бурю и замести его следы. Когда блеснула молния, грянул гром, и первые капли дождя упали на землю, он улыбнулся.

Сойдя с тропы, Джек еще раз вымок насквозь. Буря, казалось, не собиралась утихать. Видно было скверно, но ему показалось, что он вышел на такую же равнину, с разбросанными по ней скалами, как та, которую он ставил по ту сторону гор.

Джек почти на милю отклонился от своего курса — самый выгодный маршрут, чтобы уйти из владений барона. Потом он заметил несколько валунов. Джек устроился на сухой стороне самого большого и уснул.

Разбудил его цокот копыт. Он полежал, прислушиваясь, и определил, что звук идет от дороги. Джек вытащил меч и положил рядом. Дождь еще шел, хотя и потише. Издалека время от времени доносились раскаты грома.

Цокот копыт затихал. Он прижал ухо к земле, вздохнул, потом улыбнулся. Он все еще был в безопасности.

Несмотря на то, что все тело болело и протестовало, Джек поднялся и пошел дальше. Он решил идти, пока идет дождь, чтоб уничтожить как можно больше следов.

В темной грязи сапоги Джека оставляли углубления, одежда липла к телу. Он несколько раз чихнул и вздрогнул от холода. Ощутив странную боль в правой руке, он опустил глаза и увидел, что все еще сжимает меч. Джек насухо вытер клинок полой плаща и спрятал его в ножны. В просветах между тучами он отыскал знакомые созвездия. По ним он снова взял курс на восток.