Наша светлость - Демина Карина

Тисса чувствовала себя странно. Пожалуй, одна она бы испугалась.

— Ты не устала? — в очередной раз поинтересовался тан.

Он спрашивал об этом каждые две минуты.

— Нет. И… нет, я не устала. И не замерзла. И руки тоже не замерзли. И нос. И вообще я уже не ребенок!

Ну вот, теперь она еще и накричала, как будто тан виноват, что Тиссе за него страшно. И что времени у них совсем мало осталось — Тисса знала это, хотя не могла бы сказать, откуда пришло знание. И что скоро все закончится, а оно, каким бы ни было, не началось даже.

— Ребенок, — возразил тан. — И взрослая. Только все равно ребенок. С женщинами такое случается.

Стянув варежку, он поднес Тиссину руку к губам.

— Не злись.

— Я не злюсь. Я… — Стыдно говорить, но Тисса должна. Послезавтра бал… а потом свадьба… и Тисса не может так врать. — Я должна вам кое-что сказать. Это… неприятно.

Если он разозлится и бросит Тиссу, то будет прав.

— Вы спрашивали про Гийома…

Неправильно. Не здесь. Не сейчас.

— …он мне писал письма. И я ему тоже. Там были всякие… глупости. Особенно в первом.

— А во втором?

— И во втором тоже…

Вот сейчас все и закончится. Тан скажет что-нибудь язвительное, попрощается и уйдет навсегда. Тисса ненавидела себя и за ложь, и за правду.

— Ребенок… — Тан наклонился, и Тисса зажмурилась, как будто это могло ее спасти. — Успокойся. Я знаю.

Что?

А обниматься в шубе неудобно.

— Ну-ка посмотри на меня. Я их читал. Ну не совсем чтобы их… копии. Не вырывайся, все равно не отпущу. Я искал Гийома. Ищу до сих пор. И не успокоюсь, пока не найду. Так что забудь о нем.

— Откуда у вас…

— Есть люди, которые в достаточной степени ненавидят меня, чтобы поделиться подобным. Им казалось, что мне будет интересно.

— И… как?

— Было интересно.

Он еще и смеется.

— Если серьезно, то у меня одной причиной больше его убить.

Вот в это Тисса поверила сразу и безоговорочно.

— Я понимаю, почему ты их писала. Сам виноват. И все равно ревную. Наверное, буду ревновать до конца жизни. Но ты моя. И ни Гийому, ни кому бы то ни было еще я тебя не уступлю. Понадобится — посажу под замок.

— В пещере.

— Почему в пещере?

— В сказках драконы всегда прячут прекрасных… дев в пещере. — Тисса прекрасной себя не ощущала, скорее уж полной дурой, которая зря мучилась.

— Это мудро со стороны драконов. — Тан смотрел в глаза, и отвести взгляд было невозможно. — Я дознаватель. По характеру. И буду следить. Злиться. Не доверять, потому что доверять не умею. Но я рад, что ты решилась рассказать.

А вот Тисса уже и не знает. Что от этого изменилось, если он знал? Разве что самой стало легче.

— Забудь о Гийоме. Хотя… мне ты таких писем не писала. Про многоуважаемого и горячо почитаемого… и еще там, помнится, про стеснение в сердце было.

Он все-таки рассмеялся! Громко, во весь голос, и Тисса не выдержала:

— Прекратите…

Она толкнула легонько, а тан вдруг упал и ее за собой утянул в пушистый снег. И перевернулся, придавив Тиссу своим весом, не больно, но не вырвешься.

— …пожалуйста.

— Неправильно просишь.

— А как правильно?

— Подумай. — Тан помогать не собирался. И ждал чего-то, но чего — Тисса не понимала. Она коснулась его щеки, которая была теплой, горячей даже, и сняла снег, налипший на волосы.

— Урфин, я… мне жаль, что я это писала. И что ты читал.

По глазам не понять, то ли она сказала.

— А мне жаль, что на морозе целоваться нельзя. Губы потрескаются.

Но он все-таки поцеловал Тиссу.

Совершенно непоследовательный человек!

Глава 23

БАЛ

Все началось еще до заката, с церемонии представления.

И корону пришлось-таки надевать. Кажется, наша светлость потихоньку привыкает к бремени власти, во всяком случае, голову получается держать ровно.

Улыбаться дружелюбно.

Настроение почти хорошее.

Обстановка — более-менее знакомая. И люди все те же… доброжелательные до оскомины.