Никто и никогда - Климова Элора

— Разумеется, он подстраховался, — кивнул мартер, — Похвально. Но мы и не собираемся проверять твою память. Владыке это ни к чему. Ему нужны лишь твои способности, и он их получит рано или поздно.

Маг присел на край постамента.

— Тебя никогда не интересовало, откуда берутся подобные мне? — спросил он и, не дождавшись ответа, продолжил: — Я могу очень подробно об этом рассказать.

Мы — единственны и уникальны. Мудрость нашего Владыки поистине безгранична. Он создал сильную и выносливую расу, которая во многом превосходит человеческую. Мы лишены ваших предрассудков и ненужных эмоций. Любовь, страсть, вина, материнская нежность нам не знакомы. Мы выше человеческих чувств, потому что не связаны родственными узами. И хоть я считаю других мартеров своими братьями, я никогда не стану оплакивать смерть кого-то из них.

У хозяина огромная армия. Ларомонты работают в Шахтах под крепостью и в самой крепости днем и ночью, не зная усталости. Их сотни тысяч и с каждым годом становится все больше. А откуда же Владыка берет такие силы? Странно, что вы, маги Кейлора, никогда не задумывались об этом.

В камерах под Аностором содержат четыре тысячи рабов. Людей-рабов. Они родились и выросли в крепости. Они никогда не выходили за пределы своих клеток и не видели солнца. Они не понимают человеческую речь и не умеют говорить.

Знаешь ли ты, как живут эти рабы, великая волшебница?'

Мартер приблизил лицо вплотную к Тоне. На девушку дохнуло могильным холодом, и она в страхе отшатнулась.

— Я расскажу тебе, — продолжал враг. — Рабов держат в клетках, где нет ни коек, ни светильников — один голый камень. У них нет одежды, а в клетках очень холодно. Их кормят остатками нашей пищи, как свиней. А убирают испражнения раз в три месяца. Представь, какая вонь…

Впрочем, людей с колдовскими способностями ждет более счастливая участь. Их камеры хотя бы почище, и одежду им выдают, и держат рядом с печами. Магов надо беречь. Особенно женщин-магов…

Из горла мартера вырвались странные булькающие звуки. Похоже, он так смеялся.

— Через каждые девять месяцев мы сгоняем всех рабов в одну вольеру. Думаю, ты понимаешь зачем. О, это весьма занимательное зрелище, волшебница! Тебе обязательно стоит посмотреть. Обычно и одного дня хватает для того, чтобы спустя отведенный вашей природой срок у Владыки появился новый материал для армии.

Тысячи младенцев отбираются у матерей. Всех слабых и уродов убивают и скармливают сафитам. Остальных помещают в колбы, где они три долгих месяца с непостижимыми мучениями превращаются в мартеров и ларомоптов. Потом их воспитывают в казармах. Они ничего не знают о родителях. И родители-рабы ничего не знают о собственных детях. И не хотят знать, поверь мне.

А теперь подумай о том, что следующая случка через два месяца. Именно такой срок отпущен тебе на раздумья. Если ты примешь условия хозяина, то будешь купаться в роскоши, есть досыта и познаешь такие тайны магии которые и не снились кейлорцам. Если же нет — тебя ждет участь мага-раба в железной клетке. Любопытно, скольких младенцев ты сможешь произвести на свет, прежде чем умрешь от истощения? И сколько твоих детей выживет и станет мартерами?

Он замолчал, пристально вглядевшись в глаза Антонии. Она не отвела взгляд и даже не вздрогнула. Лицо ее походило на непроницаемую маску.

«Мой ответ — нет, — мысленно сказала девушка. — И таким он останется и через два месяца, и через год, и через десяток лет. Я не боюсь ваших случек. Вы ничем не сможете меня запугать. Я все сказала. Теперь убирайся!»

Мартер что-то нечленораздельно прошипел в ответ, поднялся и покинул камеру. Оставшись одна, Антония упала на постамент и беззвучно заплакала. Конечно, она была напугана, но чувство гордости, воспитанное в ней Эскорой, не позволило разрыдаться на глазах у врага.

Девушку охватила безнадежная и беспросветная тоска, от которой сжималось сердце. Нет выхода. Если Дэру никто не услышал, через два месяца великая волшебница Антония Энлин пополнит армию слуг Монкарта. Надолго ли ее хватит?

Где же ты, Марилана Мудрая? Почему не придешь на помощь, как раньше? Почему не утешишь добрым словом, не вселишь в усталую душу хоть каплю надежды?

Где ты же, бабушка? Где ты, великая Хранительница Мира Сималия Энлин? Не растеряла же ты магические способности! Есть же у тебя пентаграмма! Так почему не помогаешь внучке? Почему до сих пор сидишь в Терре?