Под знаком мантикоры - Пехов Алексей Юрьевич

– А, господин Хорте. Входите, не стойте на пороге, – очнулся от раздумий Фернан. – Вы видели это? – Де Суоза кивнул на стену.

– Вы об отсутствующем оружии?

– Да. – «Василиск» поманил слугу пальцем: – Подойди-ка сюда, любезнейший. Вчера здесь было оружие?

– Нет, сеньор.

– Да? И куда же оно делось?

– Граф его продал. Еще два месяца назад. Фернан нахмурился. Де Туриссано был известным коллекционером дорогих клинков.. и вот так продать…

– С чего это маршалу распродавать коллекцию? – пробормотал «василиск». – Маршал нуждался в деньгах?

Слуга помялся и неуверенно посмотрел на маркиза. Затем все же решился:

– Немного, сеньор.

А вот это уже интересно. Следовало обязательно проверить, что там с финансами де Туриссано. Если коллекционер начинает распродавать свое любимое детище, то его дела могли быть действительно тяжелыми. Уж не вляпался ли покойный маршал в какую-нибудь пре неприятнейшую историю с долгами? Это вполне могло стать мотивом для убийства.

– Так-так… – Низкорослому Фернану приходилось задирать голову, чтобы смотреть в глаза слуги. – Значит немного…

По его прикидкам, это «немного» выливалось в приличную сумму. Конечно, де Суоза не знал, какое оружие было продано, так что точную цену он мог только предполагать, но даже самые скромные подсчеты говорили о сказочной сумме.

– Кому он продал клинки?

– Пять герцогу Лосскому…

«Василиск» задумчиво кивнул. Что-то в этом роде он и предполагал. Двоюродный брат короля тоже коллекционировал дорогое оружие.

– И один маркизу де Армунгу.

– Королевскому шуту? – удивился Фернан.

– Да, сеньор.

– Хорошо, – хмыкнул «василиск», делая себе пометку поговорить при случае с шутом о столь странной для него покупке. – А последний?

– Сеньор?

– Кому граф продал последний клинок?

– Последний клинок? Вы что-то путаете, сеньор. Больше граф ничего не продавал, я бы знал.

Фернан нахмурился, быстро пересчитал пустые скобы, служащие для удержания оружия. Выходило восемь. Пять герцогу, один шуту. Итого шесть. Один у графа в спине. Итого семь. Где восьмой?

– Хорте?

– Вижу, сеньор. – Старший следователь был сообразительным малым.

– Ты помнишь, что продал герцог?

Слуга наморщил лоб, крякнул. Фернан терпеливо ждал.

– Герцог Лосский взял три кинжала, полу шпагу и мечелом. Маркиз… маркиз купил дагу с головой змеи на рукоятке. Да, сеньор. Именно дагу.

– Хорошо. И еще здесь отсутствует кинжал, который теперь в спине твоего господина. А ну-ка напряги память, любезнейший, и скажи мне, какого оружия здесь нет.

Слуга нахмурился, прошелся вдоль стены, касаясь то одного, то другого клинка.

– Сеньор, думаете это зацепка? – осторожно поинтересовался Хорте.

– Вполне возможно, господин Хорте. Даже очень возможно.

Кажется, появилось хоть что-то. Если пропал клинок, то это и зацепка, и мотив, и шанс найти убийцу.

– Вспомнил! – Слуга довольно заулыбался. – Нет кривого пешханского кинжала с рукояткой из слоновой кости.

– Ты уверен?

– Да. Этот клинок был заметным. На рукояти буква «Т». Граф бы его ни за что не продал, хотя герцог очень просил.

– Молодец! Вот тебе за труды. – Фернан на радостях бросил отличившемуся сержанту ригес^[7].

Слуга рассыпался в благодарностях, Фернан, не слушая его, повернулся к жандарму:

– Господин Хорте, надеюсь, не мне вам говорить, в каком направлении следует работать жандармерии?

– Мы немедленно начнем поиск кинжала.

– Отлично, – удовлетворенно кивнул Фернан и, попрощавшись со следователем, покинул оружейную комнату.

Епископа Жозе Наярру Фернан встретил уже возле самого выхода из охотничьего замка. «Серый» стоял у большой картины, заключенной в мощную и, на вкус Фернана, излишне вычурную позолоченную раму. Заслышав шаги сеньора де Суоза, аббат обернулся.

– А, чадо, – протянул клирик. – Я думал, вы уже ушли. Что скажете?

Фернан посмотрел на картину. Серое угрюмое море катило огромные валы волн прямо к высокому береговому утесу. Художник был мастером. «Василиск» почти ощущал дуновение крепкого соленого ветра, чувствовал запах соли и слышал рев беснующихся волн, что в бессильной белопенной злобе бились о прибрежный утес, на котором находились двое. Злой ветер трепал их одежды и длинные волосы. Лиц Фернан не видел, изображенные художником мужчины стояли спиной к зрителю. Двое смотрели на море и… дальше. Куда-то за скрытый свинцовыми тучами горизонт. Картина была потрясающей, талантливой, глубокой. Казалось, что еще несколько мгновений – и изображение оживет.