Вор времени - Пратчетт Терри

— Что, настолько проворен? Как же Сото его поймал? Видимо, очень повезло. Так или иначе, воровство — это…

— Правда, потом все пропавшее появляется. В самых неожиданных местах, — вынужден был признаться наставник послушников. — Это он из озорства так делает, я уверен.

Легкий ветерок пронес по террасе аромат цветов вишни.

— Слушай, к непослушанию я привык, — продолжал наставник. — Оно — часть жизни послушников. Но он еще и постоянно опаздывает!

— Опаздывает?

— Да! Опаздывает на уроки.

— Но как можно опаздывать на уроки здесь?

— Судя по всему, господину Лудду просто на все наплевать. Господин Лудд считает, что может поступать так, как ему заблагорассудится. А кроме того, он… толковый.

Прислужник кивнул. Ага. Толковый, значит. Здесь, в долине, это слово обретало особый смысл. Толковый мальчишка считал, что знает больше своих наставников, перебивал их, часто дерзил. Толковый мальчишка был куда хуже бестолкового.

— Он не признает дисциплину? — уточнил главный прислужник.

— Буквально вчера веду это я в Каменной зале теорию времени, как вдруг вижу: он таращится в стену! Явно игнорируя все то, что я говорю! Но когда я попросил его решить написанную на доске задачу, прекрасно зная, что он этого сделать не сможет, он ее решил! Мгновенно! И правильно!

— И что с того? Ты же сам назвал его толковым.

Наставник послушников сразу смутился.

— Видишь ли… Задача на доске… Ну, она была не совсем по теме. Чуть раньше я принимал экзамен у полевых агентов пятого дьима и оставил на доске часть задания. Это была крайне сложная задача, связанная с фазовым пространством и остаточными гармониками в n-историях. Никто из агентов так и не смог ее решить. Честно говоря, я сам подсмотрел ответ.

— Стало быть, ты наказал его за то, что он ответил, так сказать, не в тему, да?

— Именно. Своим поведением он оказывает дурное влияние на других учеников. Мне кажется, что большую часть времени он где-то отсутствует. Вечно где-то витает, но всегда отвечает правильно. Однако объяснить свой ответ не может! Нельзя же каждый раз пороть его за это! Этот мальчишка — дурной пример. Он показывает дурной пример другим ученикам. Известно же, как толкового ни учи, все без толку!

Главный прислужник задумчиво наблюдал за кружением стайки белых голубей над крышами монастыря.

— Но и отослать его мы не можем, — сказал он наконец. — Сото сообщил, что этот мальчишка прямо на его глазах принял Стойку Койота! Именно так он его и нашел! Можешь себе представить? Его никто этому не учил! А теперь попробуй представить, что может случиться, если оставить настолько одаренного ребенка без присмотра? К счастью, Сото был начеку.

— Он всего-навсего превратил свою проблему в мою. Этот мальчишка нарушает упорядоченное.

Ринпо вздохнул. Наставник послушников был хорошим, добросовестным человеком, но слишком много времени минуло с тех пор, как он выходил в мир. Такие люди, как Сото, проводят в мире времени день за днем. И быстро учатся гибкости, ибо непреклонность там равносильна смерти. Такие люди, как Сото… Впрочем, неплохая мысль…

Он посмотрел в дальний конец террасы, где двое слуг сметали с пола опавшие лепестки цветов вишни.

— Я вижу весьма гармоничное решение, — сказал он.

— Правда?

— Такой необычайно одаренный мальчик, как Лудд, нуждается в чутком учителе, а не в строгой дисциплине классной комнаты.

— Возможно, но…

Наставник послушников заметил, куда смотрит Ринпо.

— О, — сказал он, и его губы расплылись в улыбке, которая была не то чтобы очень приятной.

В ней чувствовался элемент предвкушения, намек на неприятности, которые ждали того, кто, по мнению улыбающегося, их несомненно заслуживал.

— Мне пришло в голову одно имя, — промолвил Ринпо.

— Мне тоже, — поддакнул наставник послушников.

— Имя, которое я слышу слишком часто, — продолжал Ринпо.

— Полагаю, либо он подчинит себе мальчишку, либо мальчишка подчинит его себе. Впрочем, всегда существует возможность, что они подчинят себе друг друга… — задумчиво пробормотал наставник.

— В мирском языке нет такого понятия, как оборотная сторона.

— Но одобрит ли это настоятель? — задумчиво произнес наставник, пытаясь найти слабые точки в столь привлекательной идее. — Он всегда испытывал определенное и весьма утомительное уважение к… этому метельщику.