Профессия: ведьма - Громыко Ольга

Мужик рассеянно кивнул, повернулся к двери, дернул за ручку.

– Да, ишшо… – спохватился он. – Вы с ним поласковей, а?

Дверь приоткрылась ровно настолько, чтобы пропустить мужика, то есть практически нараспашку, и снова захлопнулась.

– Изумительно! – процедил тролль. – Ставить свечку вампиру! Они бы еще икону с него написали…

Я пожала плечами:

– Кое-что мы все-таки выяснили. Связь вампира с Бабожником объясняется простым совпадением. Мантихор лютует в любое время года, как я и предполагала.

– Кто? – в один голос переспросили мои спутники.

– Мантихор. Отпечатки его лап ни с чьими не спутаешь, – просветила я друзей. – Помесь рыси, нетопыря и скорпиона. Ни спереди, ни сзади подходить к нему не рекомендуется – в кисточке хвоста отравленное жало с режущей кромкой. Обитает в чащобах, заросших балках либо брошенных строениях, стоящих на отшибе. Надо бы повыспрашивать у местных – нет ли где пустующего амбара или сеновала.

– Подожди-подожди, – перебил меня Лён. – Ты ведь не собираешься искать эту тварь? Не забывай, мы торопимся. Мантихор – проблема местного значения, пусть монахи ее и разрешают.

– Уже темнеет, поздно совершать еще один переход. Кто его знает, встретится ли на нашем пути другая деревня? Предлагаю заночевать в этой.

– В корчме, – согласился Лён.

– Потом можно и в корчму. А сначала – в амбар!

– Вот еще. Никуда я не пойду! – отрезал вампир, надменно скрещивая руки на груди.

– Не ходи, – легко согласилась я. – Вал, ты со мной?

– Нашла лабарра! Конечно, с тобой. Иначе гхыр ты гонораром поделишься, – тролль выразительно поправил перевязь меча.

– Да вы ненормальные! – взорвался Лён. – Какой амбар? Какой мантихор?! Я вас нанял, и пока вы работаете на меня, я запрещаю вам соваться во всякие сомнительные дыры!

– Вот как ты нынче запел… – нехорошо протянула я. – Нанял, значит. Купил. И почем нынче старая дружба? Ее на фунты меряют аль на аршины?

– О, боги! – Лён схватился за голову. – Речь идет о жизни и смерти, а эти ненормальные, на ночь глядя, собираются на битву с мантихором!

– Лён, прекрати ломать комедию, – досадливо поморщилась я. – Ты деньги взял? Взял. Обнадежил людей? Обнадежил. Пообещал защитить от вампира? Пообещал, я сама слышала. Вот и держи слово.

– Слово, данное людям? – фыркнул Лён. – Я ничего им не должен, потому что их собственные клятвы и обещания не стоят ломаного гроша. Я бы не стал с ними даже разговаривать, но необходимо было убедиться, что настоящие вампиры не имеют никакого отношения к происходящему.

– Ну и не разговаривай! – не на шутку разозлилась я. – Со мной! Я ведь тоже человек, не так ли? Впрочем, тебе не впервой меня предавать, верно?

– Что? – опешил вампир.

– На стрельбищах подставил – раз. Меня, по твоей милости, из Школы исключили, причем со скандалом и без права восстановления – два. Втравил в очередную авантюру – три. И, как всегда, «инструкции по пользованию спасательными жилетами раздадут на том берегу». Какие открытия ждут меня впереди, Лён? На кой ляд тебе сдался этот камень? Между прочим, все мои родные тоже погибли по вине людей, но я не пытаюсь мстить им с помощью демонов Ведьминого Круга и уж тем более не собираюсь помогать в этом тебе! За кого ты меня принимаешь, интересно знать?

– За круглую дуру! – хохотнул тролль.

– Ты-то хоть помолчи! – неожиданно вызверился Лён. Ровный баритон смешался с гулким нечеловеческим ревом, заставив Вала отскочить на добрый десяток локтей. Лён досадливо тряхнул головой, провел рукой по лбу, и, повернувшись ко мне, уже нормальным голосом продолжал:

– Это не моя тайна, Вольха. Я не могу тебе ее открыть. Но поверь – для меня этот камень… и не только для меня… важнее всего. Даже жизни. Ручаюсь тебе, активация догевского Ведьминого Круга не причинит людям никакого вреда; я даже сомневаюсь, что кто-нибудь за пределами Догевы узнает о ней. Ты не бывала в других долинах и не знаешь, что каждая из них привязана к своему Ведьминому Кругу, каждый из которых активируется по меньшей мере раз в месяц. Это обязательное условие существования наших общин. И если я не верну тринадцатый камень в Догеву, мой клан вымрет через несколько сотен лет. Он уже вымирает, медленно и неотвратимо. Вот почему я не хочу, чтобы ты растрачивала свои силы по пустякам – они нам еще очень и очень пригодятся. Ты обижаешься, что я поступаю с тобой не по-дружески – но кого еще я мог попросить о помощи, если не лучшего друга?