Ник. Стихийник - Ясинский Анджей

Бегло осмотрев окрестности на наличие коней и конных экипажей, человек нахмурился – рядом проезжала только одна повозка с лошадьми далеко не первой свежести, с такими только за смертью ехать! Что ж, при всем отсутствии желания средство передвижения придется наколдовать.

У магии земли есть отличное свойство, ее очень легко сцеплять с камнем и прочей неорганикой. Именно на этом эффекте и базировалось придуманное Эклектусом средство магического передвижения. На основе магии земли создавалось плетение – магический аналог колес, с одной стороны связанных с магом, а с другой – сцепленных с дорогой. Вращать подобные плетенияколеса аурой можно с достаточно большой скоростью, только вот энергии тратится немало. Пожалуй, только для гномьей столицы с ее магическим фоном это заклинание и сгодится, да и то не на длинные дистанции. Немного подумав, Эклектус добавил в конструкцию еще два воздушных плетения, одно из них должно разрежать воздух перед едущим, второе – защищать от мусора и пыли, летящих в лицо.

Еще раз проверив надежность накладываемых плетений, Эклектус спустился с часовни и уселся на дорогу. Скорее про себя, чем вслух он пробормотал:

– Моя драгоценная задница, я искренне надеюсь, ты меня потом простишь. Когданибудь...

С этими словами Эклектус активировал полог невидимости, которым он владел не так чтобы очень, но достаточно прилично, активировал свои заклинания и тронулся с места со скоростью, которой могла бы позавидовать любая лошадь.

Если бы немногочисленные прохожие не отводили взгляд под действием полога невидимости и не переносили свое внимание на посторонние вещи, то могли бы лицезреть прелюбопытнейшую картину – человека, несущегося с огромной скоростью по дороге на пятой точке, будто на невидимой горнопроходческой тележке. Такое зрелище даже для столицы, где количество магов чуть ли не превышает количество жителей без всяких магических способностей, было бы весьма любопытным и могло вызвать долгие пересуды за кружкой эля.

Старый Борх

Спину старого алкаша приятно грела стенка, впитавшая в себя лучи солнца. В руках он баюкал наполовину опорожненный кувшин с брагой из заведения Тирха, пусть и плохого качества, но уверенно вводившей мозг пьянчужки в состояние приятного умиротворения и довольства окружающим миром. До полной нирваны уже было не так далеко, но пока еще пропитый мозг крепко держался за реальность.

Откудато справа послышались шаги. Борх неохотно скосил глаза и увидел какуюто тень. Немного удивившись этому, он нажал на левый глаз и уже уверенно определил, что бежит молодая симпатичная гномка с загнанным выражением лица. Пьянчужке и невдомек было, что его пропитанный не самым качественным спиртным мозг перестал реагировать на многие внешние воздействия и он приобрел способность частично не поддаваться отводящему действию полога невидимости. Укоризненно покачав головой и буркнув чтото нелицеприятное о современной молодежи, он снова приложился к кувшину. Буквально через пару минут его витающие в неизвестных далях мысли выдернул на землю лошадиный топот, замерший неподалеку. Приоткрыв глаза, Борх снова нажал на левый глаз и увидел двух спешившихся эльфов, чтото рассматривающих на дороге. Гном с неудовольствием глянул на зажатый в руке кувшин и покачал головой. Видимо, Тирх совсем уже перестал уважать старого друга Борха, раз подсовывает ему такое паршивое пойло, вызывающее такие стойкие и непонятные галлюцинации. Надо же, эльфы!

Еще раз покосившись на вызванных спиртным эльфов и подозрительно глянув на кувшин, Борх, резко выдохнув, допил оставшуюся в нем жидкость, затем, кряхтя и бормоча чтото под нос, поднялся и медленно побрел в другую часть города. Там у него была еще одна точка, где ему иногда давали выпить, и, наверное, тамто пойло не будет такого отвратительного качества, чтобы ему мерещились всякие ушастые. Не хватало еще и демонов увидеть. Хотя, еще раз полюбоваться на видение симпатичной гномки он бы не отказался.

Конец третьей книги