Девятый - Каменистый Артем

За какие-то несколько секунд вся эта орава оказывается в огромном костре. Жар такой, что у меня даже здесь волосы на голове скручивает, в нос бьет вонь сгоревшего бензина и чего-то острого, пряного. И тяжелый дух подпаленного мяса…

Твари, уже предвкушавшие, как погрузят когти в наши тела, испытали величайшее в своей жизни разочарование. Взвыли хором, да так, что некоторые дружинники с седел слетели – даже тренированные кони не выдержали такой нагрузки на уши.

Те, кто оказался на мелководье, были обречены – израненные дротиками и стрелами вспыхнули как свечи. Не зря мы колчаны опустошали: кровь у них горит просто отлично. Невредимым тоже не поздоровилось – слепо дергались, выворачивали колья, позабыв о бое, мечтали лишь выбраться из этого излишне теплого местечка. Тем, кто не успел завязнуть в ограждениях, повезло больше – с головой уйдя в ненавистную текучую воду, поспешно отходили на глубину.

Жаркое пламя, почти мгновенно взметнувшись на высоту трехэтажного дома, так же быстро и опало – лишь редкие чахлые пятна сплавляются вниз по течению, вместе с горящими телами. И густо чадят нанизанные на колья твари. Месиво агонизирующих тел – и вода, грязно-фиолетовая от мерзости, вытекающей из ран поганых.

Еще звенело оружие, еще дергались на копьях переправившиеся твари, но это конец – одним ударом епископ чуть ли не ополовинил ряды врагов, сильно снизив их боевой дух. Теперь выстоим – обязаны выстоять. Эх! Жаль, этих бочонков не пятьсот штук – всех бы сожгли!

Опять стреляю, и в тот же миг слышу за спиной неожиданный звук – горнист на трубе заиграл. Оборачиваюсь – точно. На дороге показалась кавалькада всадников – десятка два рыцарей в темных доспехах, при роскошном знамени, с красочными гербами на щитах.

Покосился на крепость – над башней так и поднимается столб черного дыма. Не зря они сигналили – подошла подмога. Надеюсь, хоть эти не станут за стены прятаться – нам их мечи не помешают. Оборачиваюсь, надрывая горло, ору, стараясь перекрыть шум битвы:

– Конфидус! Подмога! Рыцари подошли королевские!

Епископ и сам это уже видит. Замер столбом, смотрит на дорогу странно – не радуется. Под забралом не видно, но почему-то уверен – лицо у него сейчас не очень довольное. Забрало поднимается – Конфидус поворачивается. Лица на нем вообще нет – сгусток ужаса с обреченными глазами:

– Дан… это не подмога… Мальрок это… Барон Мальрок… С наследником своим опоганенным… Их герб… Все перерожденные… Как Йена… Как вовремя они, а то мы уже почти отбились…

* * *

Йена с подрубленной шеей едва не расправилась с кучей опытных вооруженных мужчин. На ней не было доспехов, а из оружия использовала лишь нож несерьезный. Она дорого продала свое черное сердце – мы заплатили смертью, болью и страхом. Этих было семнадцать.

Стальные черненые латы прикрывают тела до самых пяток, глухие шлемы, щиты, длинные копья с развевающимися вымпелами. Мечи и топоры тоже имеются – при полном параде идут. Не спешат, уверенно, с заметной ленцой – не сомневаются, что свое возьмут, вот и не суетятся. Отступать жертвам некуда – позади река, в которой беснуются обожженные злые твари, мечтающие о реванше.

Этим, наверное, даже солнечный свет не помеха – кожа прикрыта полностью. Так что не спасет нас полдень. Да и далеко еще до него… А Йена вообще солнце игнорировала…

Незнание во благо – в отличие от епископа, я на что-то еще надеюсь. Ужас беспросветный на его лице меня не трогает – я почти спокоен. Трезво понимаю, что командование в такой ситуации перехватывать не стоит – нет у меня опыта в таких боях. Значит, надо приводить в чувство нашего главного вояку.

– Конфидус, приказывайте. Они не торопятся, но скоро будут здесь – в спину ударят. Возьмите себя в руки – от вашего вида сейчас все запаникуют, а мелочь еще не успокоилась! Бой же продолжается! Задавят с двух сторон – не выстоим! Встрепенувшись, епископ смотрит на меня уже вполне осмысленно:

– И то верно. Простите, Дан, что-то я расклеился на миг. Не ожидал их встретить. Хотя Мальрок ведь на этом берегу, только ниже гораздо. Видать, как получили о нас весть, так всю ночь скакали.

– Вот и хорошо – раз всю ночь скакали, значит, устали. И кони у них тоже утомлены. Что вы бакайцам говорили насчет уставших тварей? Вот и себе это повторите. Давайте – мелким хвосты прижгли, теперь за этих надо взяться. Семнадцать черных сердец – богатство огромное.