Тяжела учительская доля - Стрельникова Кира

Заунывные звуки заклинания продолжались, ядом вливаясь в уши. Таури закрыл глаза и свел руки вместе, прямо над моей грудью. Сердце начало биться медленнее, веки налились свинцовой тяжестью, а мысли растворились в вязком тумане, окутавшем сознание. Бороться становилось все сложнее… Отчаяние придавило могильной плитой, и тут мелькнула упрямая мысль: раз во мне течет толика эльфийской крови, значит, чисто теоретически, способности к ментальной магии у меня тоже могут быть… Критические ситуации требуют нестандартных решений, и я, зажмурившись, мысленно заорала, вложив весь страх и ужас от происходящего и страстно надеясь, что получится: «АЛЬФРЕ-Э-Э-ЭД!..» Вдруг скрытые резервы организма посчитают, что пришло время, и раскроются. Потому что в противном случае я сама себе не завидую после некромантского обряда… Исковеркает сознание будь здоров как, и тогда после оного в мою голову действительно можно вложить все, что угодно… В том числе и ложные чувства.

Придворный маг споткнулся на полуслове, ошалело тряхнул головой и уставился на меня с плохо скрываемой злостью. Ой. Кажется, перестаралась, и меня не услышал только ленивый… Значит, получилось?! И Моранис мог услышать…

– Кейрррра!.. – прорычал этот… не скажу кто, но далеко не хороший эльф. И куда только подевалась знаменитая мелодичность в голосе?!

– Ч-что? – выговорила я, выдавая дробь зубами. – Я жить хочу, сволочь белобрысая!

А дальше я получила внушительный такой удар по лицу, ладонью, под завязку заряженной некромантской магией. Ай!.. Щека взорвалась болью, в глазах засверкали целые созвездия, и сознание опасно накренилось в сторону очередного обморока, отказываясь дальше принимать участие в этом безобразии. Синяк будет знатный, судя по ощущениям.

Больше Таури ничего не успел сделать: дверь в подвал, где творилось непотребное действо, разлетелась в щепы под ударом заклинания, и в комнате появились новые действующие лица. Мой любимый, родной, долгожданный синеглазый декан с перекошенным от ярости лицом и пылающим взглядом, рядом с ним – какой-то незнакомый эльф, неуловимо похожий на… Таури. Удивляться сил не осталось, сознание все же склонялось в сторону забытья. Покосившись за спины Альфреда и незнакомого эльфа, я заметила короля, еще одну эльфийку, тоже кого-то смутно напоминавшую, и, кажется, звенела амуницией и оружием королевская стража… Умилилась и прониклась гордостью к своей скромной персоне: надо же, ради моего спасения даже его величество сорвали с трона! Будет что внукам рассказывать.

Дальше события начали происходить очень быстро, и сознание тут же передумало уходить в отключку.

Таури на мгновение растерялся, застыв памятником самому себе. Незнакомый эльф плавным размазанным движением оказался вдруг рядом с придворным магом и мощным ударом кулака отправил неудавшегося некроманта эльфийских кровей считать звездочки перед глазами. У меня в голове моментально прояснилось, руки и ноги начали потихоньку отходить от онемения. Кожу закололи сотни очень острых иголочек, и я всхлипнула от облегчения, прикрыв глаза и чувствуя, что вот-вот позорно разревусь. Чьи-то пальцы коснулись ног и начали осторожно разминать, – значит, золотистые ниточки, державшие меня, благополучно исчезли.

– Кей… Эй, малышка, – услышала я голос Альфреда, в котором звучала неподдельная тревога. – Все, все уже закончилось.

Я прикусила губу, огромным усилием воли сдержав истерику, пережитое просилось на волю волной эмоций. От пальцев любимого по коже растекалась блаженная прохлада, принося успокоение и снимая боль, а потом я почувствовала прикосновение к распухшей скуле. Занятая собственными переживаниями, я смутно слышала голоса, бряцанье, приказ короля унести Таури… И хотя очень хотелось узнать, как же меня нашли, любопытство пересиливало желание оказаться подальше от злополучного подвала и забыть все, как страшный сон. Пусть сами разбираются со своими интригами и непонятно откуда взявшимся эльфийским некромантом…

– Иди ко мне, – тихонько произнес Альфред и взял меня на руки.

Я тут же вцепилась в него, крепко обняв и уткнувшись носом в шею и по-прежнему крепко зажмурившись. Щека перестала ныть, и, судя по ощущениям, синяк благополучно исчез. Меня куда-то понесли, и я снова шмыгнула носом, испытывая настоятельную потребность разреветься, ибо эмоции душили не хуже змей.